– Шайя – это все, что я хотел в этой жизни… – Гласшарт впервые поднялся за четыре дня. Его руки и ноги дрожали, некоторые раны снова начали кровоточить. Он внимательно посмотрел на Скелдрига. – Все, о чем я мечтал, это ребенок… Скелдриг. Я совершил все, в чем обвиняюсь… Мне больше нечего скрывать от ордена.
– Помолчи – Скелдриг закаленный жизнью не мог слушать Гласшарта и тем более смотреть на него, казалось, будто он разговаривает с мертвецом. – Мне не интересны твои слезы и признания Гласшарт. Я не мог просто так оставить дело касательно тебя, пускай мы и не друзья, но все же. С кем я бился под Штендом волнуют меня и волнует их судьба.
– Что ты хочешь сказать этим? – Гласшарт устало закинул голову на бок.
– Я знаю о всем твоем состоянии, которое ты копил…
– Я хотел лучшего для своего ребенка – глухо сказал Гласшарт прервав Скелдрига.
– Но ребенка больше нет, а лучший убийца ордена есть. Пускай дороги в Дерландии закрыты все, но ты можешь пригодиться в Верландии.
– Что ты хочешь взамен? – Гласшарт с сожалением посмотрел на тело младенца.
– Твое состояние, отпиши его на имя Романа Дорца, не задавая вопросов, и я заберу тебя отсюда. Ты сможешь оклематься, прийти в себя и в конце концов снова завести себе сына или дочь.
– Хорошо – Гласшарт сухо ответил и у него потекли слезы, он закричал: – Они заставили меня собственными руками изувечить Шайю!
– Замолчи. – Скелдриг быстро одернул Гласшарта и подошел к двери, за которой его ждал один охранник и господин Генрих. – Глава пыточной палаты, войдите в камеру.
Дверь послушно открылась и Генрих вошел внутрь.
– Свидание закончено. Эльф так и продолжил молчать?
– За превышение полномочий и нарушение устава ордена Святой инквизиции – Начал чеканить речь Скелдриг. – За несоответствие занимаемой должности и профессиональной некомпетенции. Вы проговариваетесь к смерти на месте!
– Какого черта? – недоумевал Генрих.
– Согласно пакту ордена Святой Инквизиции стран Центра, устав и правила распространяются одинаково на Верландию и Дерландию, давая право главам ордена судить подчиненных на месте!
Скелдриг быстро выхватил меч и со всей силы рубанул Генриха, заставив голову отлететь в сторону. Кровь легла новыми каплями за засохший и почерневший пол каземат. В дверь тут же ворвался стражник.
Скелдриг достал бумаге и с кулаком сунул в лицо охраннику.
– Читай внимательнее.
Быстро пробежав глазами по тексту, стражник отошел в сторону.
– Прошу прощения, господин глава Верландской инквизиции – мужчина поклонился перед Скелдригом.
– Пленник уходит со мной – он повернулся к Гласшарту и только покачал головой, вытолкнув его из камеры.