Тала
— Что-то я не совсем понимаю. Разве в Эборе недостаточно школ?
— Но ведь это необычная школа! Это школа для омег!
— Зачем омегам отдельная школа? Везде девочки учатся вместе…
— Ты не поняла. Я имела в виду не начальные знания, а обучение у мастеров! Омег не берут в подмастерья, это же несправедливо!
— И у каких мастеров ты хочешь учить омег?
— Ну-у… это не так уж и важно, у каких именно. У каких они захотят… Главное, научить их какому-нибудь ремеслу! Чтобы они могли зарабатывать себе на жизнь не только… э-э-э… В общем, могли стать швеями, кухарками, лекарями…
— Лекарями?!
— Хорошо, помощницами лекарей! Омеги не глупее, чем беты! И они могут заниматься каким-нибудь достойным трудом! Ты же, например, умеешь вышивать.
— Ну и что?
— Я научилась разбираться в травах, у Эймы дар к садоводству, а Али…
Разгоряченная спором Вие оборвала себя на полуслове, и они обе одновременно посмотрели на Алиен, не принимавшей участие в разговоре и ушедшей далеко вперед. Она брела вдоль набережной с отрешенным видом и, хоть и смотрела на море, казалось, что не видела перед собой вообще ничего.
— Ты говоришь странные вещи, Вие, — произнесла Тала, оторвав взгляд от Али. — Омеги никогда не работали швеями и кухарками…
— Потому что их никто этому не учил!
— Но как ты себе это представляешь?
— Очень просто! Я открыла школу, где омег будут учить ремеслам, и им больше не придется торговать своим телом!
Тала даже вздрогнула от такой прямоты, покраснела и отшатнулась, решив больше не продолжать эту тему. Но Вие уже завелась и остановить ее было не так-то просто.
На набережной было людно и от того очень шумно. Стража отгоняла зевак, не подпуская никого близко к гуляющим госпожам, но Тала все равно чувствовала себя неуютно. Можно ли считать себя в безопасности, когда вокруг столько людей, среди которых могут оказаться и враги, а рядом нет ни одного альфы? Она могла бы и отказаться от этих прогулок, ставших в последнее время довольно частыми, но ей не хотелось оставлять Али одну. Приехавшая в Денос Вие составила им компанию, так что теперь они прогуливались втроем.
Тала догадывалась, что Али просто не может находиться в тишине, и этот шум отвлекает ее от грустных раздумий. Вернувшись из Тау, она была сама не своя и, судя по вечно красным глазам, много плакала. Глен писала ей каждый день, уверяя, что с Арэлом и Лирой все хорошо, но разве письма могут заменить матери детей? Тала сочувствовала ей и жалела, хотя в глубине души считала, что Али еще легко отделалась. То, как она решилась выпустить пленника тайком от Верховного, даже не укладывалось в голове! Она и раньше совершала такие вещи, о которых Тала и подумать бы не посмела. Али, несмотря на свою кажущуюся хрупкость, была невероятно упрямой — и это пугало и заставляло думать, что рано или поздно чаша терпения Дорла переполнится. Он и так проявляет больше терпения и снисходительности, чем от него можно было ожидать. Но ко всем призывам вести себя так, как и подобает омеге, Али оставалась глуха.