— И к тому же опасный, — добавил Валькур.
— Что ты имеешь в виду?
— Он умен и ко всему прочему лишен тщеславия.
— Как ты можешь так говорить? — возмутилась Фелисити. — Разве ты не видел, какой ослепительно белый у него шарф и как блестят его сапоги?
— Это признак гордости и аккуратности, но никак не тщеславия, моя милая.
— Если все ирландцы О'Райли такие, как он, жизнь станет невыносимой! — Фелисити взволнованно ходила по балкону, ее пышные юбки колыхались в такт шагам.
— Возможно, ты права, — согласился Валькур, комкая в руках кружевной платок. В его голосе чувствовалась тревога.
Внизу по улице продолжали маршировать солдаты. Теперь там проходила пехота в белых мундирах с голубыми воротниками и манжетами.
— Bella, Bella! — закричали некоторые из испанцев, увидев Фелисити, стоящую на балконе, без дуэньи. — Blanco у оrо! Сеньорита с белоснежной кожей и золотыми волосами! — прокатилось по рядам солдат, и в ее сторону повернулась не одна голова.
Фелисити сделала несколько шагов назад, однако прежде она услышала отрывистую команду, разом заставившую всех посмотреть вперед, и увидела, как полковник Морган Маккормак легко вскочил на гнедого жеребца, стоявшего под самым балконом. Надев офицерскую треуголку, он, не оглядываясь, поскакал дальше по улице.
— Поторопись, Ашанти!
— Я стараюсь, мадемуазель.
Служанка, надев на Фелисити нижнюю рубашку до колен, с глубоким вырезом, отделанным кружевами, стала завязывать шнурки корсета из китового уса. Задыхаясь, Фелисити вцепилась в спинку огромной кровати из кипарисового дерева, в то время как другая женщина, высокая дородная негритянка из того же племени, что и Ашанти, безжалостно стягивала концы корсета у нее на спине. Одеваться в такой спешке казалось Фелисити настоящей пыткой. Она не предполагала, что отец и брат захотят отправиться на бал, который давали сегодня вечером, на третий день после начала испанского вторжения, в честь нового генерал-губернатора О'Райли. Оливье Лафарг в свойственной ему манере сообщил об этом дочери за час до начала торжества, когда Фелисити наблюдала, как слуги убирают посуду после десерта. Отец просто не понимал, сколько времени ей потребуется, чтобы сделать прическу, напудрить волосы, надеть кринолины и самое красивое вечернее платье, а также припудрить и подрумянить лицо, не забыв наклеить мушки.
— Ваши чулки, мадемуазель.
Фелисити подвинулась на край кровати, и Ашанти натянула ей на ноги шелковые чулки, застегнув подвязки чуть выше колен, потом надела вышитые атласные туфли на высоком каблуке. После чего настал черед облачаться в кринолины — деревянные обручи в форме полукруга, связанные между собой ремешками на манер корзины и крепившиеся к талии специальным поясом. На этот каркас надевали несколько туго накрахмаленных нижних юбок, отороченных рюшами или кружевами, последняя из которых была из золотистого шелка с кружевными сборками спереди. Эти кружева должны были проглядывать сквозь разрезы на юбке платья Фелисити.