Достав бедолагу из сети, это была полярная куропатка, Сергей отпустил её с миром, и она скрылась в зарослях карликовых берёзок и таких же осин.
«Ну что, раз разбудила, будем готовить лёгкий завтрак и в путь. А что, – посмотрев на часы сказал Сергей, – шесть часов сна – это прекрасно». Сверившись с картой, собрав вещи в рюкзак и надев накомарник, без которого "белому человеку" в тундре просто кирдык, Сергей двинулся в путь. Кстати, по поводу комаров. Знаете пословицу: «Тайга закон – медведь хозяин»? Так вот на севере: «Тундра закон, а комар хозяин». Это правда. Только на берегу моря комаров не так много, всего сотни три или пять на твоей одежде. А вот зайдёшь в тундру вглубь берега, где нет моря, с которого постоянно дует ветер, вот тогда умножай все эти сотни на десять. Лишь только на втором году службы ребята не обращали внимания на тысячи комаров. Хотя, скажу по секрету, чтобы сходить по большому, лучше места, чем кромка моря просто не найти. Да, по сапогам плещет морская вода, но зато нет вездесущих комаров.
Проходя вдоль берега моря до посёлка, когда-то большого с пятиэтажными домами, Сергей заметил, что море отходит, и засёк время отлива. «Это уже хорошо, – подумал он, – теперь узнаем прилив и можно попробовать ловить рыбу». А рыба на севере просто царская! Когда ты в армии полгода ешь только рис, пусть даже с тушёнкой, согласитесь – это надоедает.
Вы спросите, почему один рис? Так ответ простой: не всегда была возможность доставить провизию это север. Был случай, когда на одну точку – это военная казарма на сто двадцать рыл, не успели до зимы привезти муки. И солдатики мололи макароны пустыми стеклянными бутылками, чтобы сделать муку и напечь блинов.
Так за воспоминаниями Сергей подошёл к посёлку. Перед его глазами стояли заброшенные дома с разбитыми окнами и покосившимися подъездными дверьми. Первое впечатление, что здесь была война или, как ещё говорят в народе "Мамай прошёл", просто разруха. А ведь здесь жили люди, рожали детей, работали. И вот финал. По карте выходило, что придется уходить вглубь полуострова. Это было и хорошо, и плохо. «По берегу я намотаю лишних сто пятьдесят километров – это плохо, но углубиться в полуостров – значит дня три-четыре не видеть моря, а это рыба. Ладно, – подумал Сергей, – проживём на грибах и ягодах. В конце концов, подстрелю куропатку».
– Да не помру я с голоду! – улыбнувшись, сказал себе Сергей.
IV
Дороги, которые когда-то были, захватила тундра и спрятала под мох и мелкие кустарники. Теперь перед глазами была зелёная гладь с редкими грудами гранита, как будто какой-то великан набросал где попало огромных гранитных валунов. И этому великану есть имя – это ледник. Да, проходя по тундре порой не угадаешь, сколько сможешь пройти. Сапог почти всегда утопает во мху, редкие километры можно идти по вечной мерзлоте. Но Сергей шёл по часам, пять шесть часов до обеда и часов пять после, потом привал с ночевкой. А иначе просто не заметишь, как сам себя загонишь, а этого категорически делать нельзя, ведь ты один на тысячи километров и помощи не будет, хоть кричи. За ночь или за две лисы или волки растащат тебя и костей не оставят, и это Сергей чётко понимал. Рюкзак за спиной был не очень тяжелым, килограмм восемь-десять, так что на следующем привале можно поесть и дичи.