Лаура открыла рот, чтобы что-то возразить, но комиссар остановила ее:
– Нет-нет, госпожа Дюссе, не возражайте, вам просто не все известно. Это не настоящее его имя. Короткое время он жил здесь под разными именами, одно из них было то, каким звали его вы. Как звали его другие, а также как он зовется от рождения, никто не знает. Скорее всего, он замешан во многих темных делишках. И поэтому я не хочу ставить на карту судьбы три ваших жизни против его одной, во всех смыслах жалкой и отвратительной. Вот и всё. А теперь госпожа Бенуа напишет заявление, а вы, Лаура, завтра же найдете себе достойного врача, и станете у него наблюдаться.
Несмотря на еще ранний час, было только начало шестого, Монэ чувствовала себя разбитой, должно быть, слишком много сил она потратила на это необычное дело. А может быть, у нее, как и у Элеоноры Лессар, начинается простуда.
Завтра Лавеур после доклада задержится в ее кабинете и непременно спросит ее, как быть дальше с этим делом, и она скажет ему, что он был прав, Лаура Дюссе, действительно, нездорова. Она не станет ему ничего объяснять. А то еще, чего доброго, Лавеур решит, что Монэ стареет, становится сентиментальной и мягкосердечной. А быть такой комиссару полиции непозволительно. Даже, если комиссар – женщина.
Связь с автором: [email protected]