Словно в такт мыслям Айвар стал напевать вполголоса, постепенно усиливая ритм на манер старых негритянских песнопений:
– I believe, oh I believe
That there‘s so much more than we can see…
– I believe, do you believe
That there’s more to life, there's more to life than this, – подхватила Налия.
Уже в два голоса, плавно и сочно перекатывая цветистые звуки, они запели дальше:
– Should I call you Jesus or should I call you Buddha,
Don’t you know Jehovah, he read the cabbala,
Should I talk to Allah, does it really matter?
God is god by any god-given name.
Понемногу в деревне становилось все более шумно: желто-зеленый микроавтобус привез из школы местную детвору, которая сразу заинтересовалась рисунками Айвара. Осенью, когда крестьяне справляли Энкутаташ, ребята всегда плели веночки из желтых цветов и раздавали соседям букетики в надежде получить за это монетки или еще какие-нибудь приятные мелочи. И таинственные бело-голубые узоры на глиняной стене тоже показались им цветами невиданной породы. Некоторые тут же попросили дать им порисовать, и Айвар охотно поделился кистями и красками.
Но тут тетушка Менен сказала Налии, что пора обедать, и родители, созывающие увлекшихся отпрысков, выразительно ее поддержали. Дети разбежались по хижинам: общий праздник ожидался позже, когда солнце уже будет на исходе.
– Вот погляди, Айви, чему меня научила твоя милая, – похвалилась хозяйка, показав на большое блюдо с инджерой. Поверх пористой серой лепешки красовалась целая композиция из зелени, овощного рагу и пряностей, напоминающая рождественский венок, – пурпурные кружочки редиса, рыжие морковные звездочки и ярко-желтые кукурузные зерна пестрели и переливались на изумрудном фоне из трав, а россыпь оранжевой специи митмитта искрилась как всполохи фейерверка. Также на столе был горячий суп из чечевицы, вареные яйца и сухофрукты.
– Вы обе просто волшебницы, – улыбнулся Айвар, заметив, с каким трогательным смущением пожилая женщина приняла эту похвалу.
– Главное блюдо поспеет чуть позже, когда все гости соберутся, – сообщила Налия, – И у нас есть немножко времени на отдых, пока жара на самом пике.
Айвар кивнул: зной он всегда недолюбливал, зато снег, дожди и туманы нисколько его не смущали. Но в хижине тети Менен было не так уж душно, так как она развешивала мокрые полотенца и прочее белье на веревках между стенами.
Та сказала молодым людям, что они свободно могут отдыхать, а она пока займется хозяйством. Налия сбросила сандалии, безмятежно устроилась за занавеской, на «гостевой» низенькой лежанке с пестрым матрасом, и позвала Айвара: