– И с чего ты так печёшься о собственности короля? – усмехнулся людоед. – Да ещё после того зла, что причинил тебе его наместник?
– Меня, как независимого владетеля, можно обвинить в неуважении к власти, но в присвоении чужого имущества никто и никогда не посмеет меня обвинить! – гордо заявил барон.
– А этих подлецов тоже мне оставляешь? – кивнул людоед на жавшихся возле входа в пещеру пастухов. – Хочешь, я заготовлю их для засолки на твоих глазах? Ведь это они сговорились с наместником отдавать мне в качестве дани только твоих овец.
– Хоть они и подлецы, но если их убить, то кто же погонит моё стадо домой? – резонно возразил барон. – Рыцарей везде полно, а хорошего пастуха найти трудно.
После того, как оружие и доспехи рыцарей были погружены на телегу, пастухи выгнали стадо барона наружу, а людоед завалил вход в пещеру изнутри огромным валуном. Стадо загнали в баронскую овчарню, а телега с оружием отправилась в резиденцию наместника. Вот, собственно и конец истории. Что ещё добавить? Ах, да… немного о том, что было потом.
Наместник всё-таки получил должность первого министра и поспешил в столицу, оставив долину без наместника до весны. Барон зазимовал в своём замке в семейном кругу, наслаждаясь покоем: до приезда нового наместника ему ничего не грозило, а через горные перевалы никому не пробраться раньше весны.
Людоед тоже был заперт до весны снегопадами в своей пещере. Но долгое зимнее время он коротал совсем недурно: награбленных в окрестных фермах запасов хватало и ему, и внезапно оказавшимися в плену рыцарям. Целыми днями они играли в кости и карты, а в конце недели людоед съедал самого слабого игрока. Впрочем, иногда он съедал самого сильного игрока – дабы тот не считал себя везунчиком и любимцем фортуны. Чтобы пленники не впали в меланхолию и не стали худеть, людоед пообещал, что двоих, доживших до весны, он отпустит восвояси. Не будем говорить о том, сдержал ли он обещание: весной ему снова придётся спуститься в долину за новой добычей или уйти в другие края с ещё непугаными людьми. А пока он наслаждался зимним покоем на сделанных припасах и приятным общением с деликатесными рыцарями.
И лишь бараны и овцы были абсолютно счастливы: ведь они вернулись из тёмной холодной пещеры в уютную тёплую овчарню. И думали, что это навсегда.
Пастухи тоже были счастливы, что уцелели во всей этой передряге. Но, в отличие от баранов и овец знали, что весной всё может перемениться. А для баранов и овец, счастливых в своём неведении, все должно было перемениться буквально на днях: подошло время заготавливать солонину и шкуры для продажи на зимней ярмарке. Но они этого не знали и потому были счастливы.