На краю своего огорода Рена что-то резала на столе из отполированной кожуры аморфита. Рядом поднимался дымок от выложенной из камней самодельной печки. На огне стояла металлическая емкость от белкового концентрата, Рена то и дело помешивала в ней розовой ложкой из кожуры аморфита. С другой стороны деревенской площади, вокруг которой стояли дома, тоже готовили какую-то еду.
– Ты неправильно режешь, Валентин! Мясо режут поперек волокон! – ворчал голос штурмана Иринга из-за его дома.
– Да ладно тебе, дед! Какие волокна у кавина! А нам еще резать да резать, потом закручивать, да еще шашлык жарить, – откашлявшись, ответил тот. Понятно, сегодня дед с внуком заготавливали мясо одного из своих кавинов. Кавин был убит с помощью дедовского лучевика, а теперь хозяева пытались его законсервировать – в деревне экономили энергию солнечных батарей, и на морозильные камеры не тратили.
Летали мелкие многоножки, лиловый червяк упал на голое плечо Первого, он быстро стряхнул мелкую тварь. Надо бы одеться, чтоб не подхватить заразу, но сидеть в комбинезоне в такую жару невозможно. Впрочем, если судить по каналам, проделанным в животах мохнатых, переносчик должен быть намного больше этого червяка.
Лаборатория была открыта настежь – погода стояла жаркая и почти сухая, насколько она могла быть сухой при ежевечерних ливнях. Но пока до вечера было еще далеко, из лаборатории доносились голоса.
– Опять размножаются! Во всех сорока восьми капсулах! – сокрушалась Мади. – Ну какой же этот вирус живучий, даже в капсуле с пратопоном живет!
– Не все так плохо! – отвечала Рена, стуча лабораторной посудой. Микродвигатели робота тихо жужжали, подтверждая ее слова. – Смотри, вот в эту капсулу я добавила катализатор и еще…
Она произнесла сложносоставное название, означавшее, насколько знал Бентоль, действующее вещество таблеток «нагрев-дезинфекция». Хорошо, что Рена по образованию фармацевт – без нее многие вещи Первому с девчонкой пришлось бы осваивать с нуля.
– Да, здесь вроде меньше размножается, – согласилась Мади. – Вот и в мираже видно, что меньше. Но колония все равно живет! Слушай, Рена, а может попробовать сок сентавуса? Вдруг его ферменты сработают? Смотри, я нашла у себя в микрокомпе статью, еще времен дедушки. Ядовитая черная многоножка ест сентавус постоянно, и у нее никогда не обнаруживался вирус. Зеленая многоножка наоборот, его есть не может, вирусом очень часто болеет, а от вируса у нее даже чешуя расти начинает, вроде этой шерсти у людей!
Обсуждают вирус который день, посеяли его в десятки капсул с реактивами, а толку не видно, хотя обе работают с умом и даже с увлечением. От низших категорий Бентоль такого не ожидал. Но результатов нет, и кто переносит эту заразу на людей, тоже не выяснено. Что говорил Трагат о своем заражении? Бентоль открыл новый мираж. Так, пошел в лес утром… Интересно, зачем?