– Сиди один в своем парке, троглодит! Еще одно указание тебе: по дороге домой зайди в магазин, купи гречневой каши и молока.
– Зачем?
– Сделаешь гречневую кашу с молоком для меня. Без сахара. И не сильно молоком крупинки гречки заливай. Я сяду на крупинку гречки, а ножки в молоко опущу. Ванночку для ножек сделаю. Надо же следить за собой. А то ты приехал – и я о себе позабыл. Только твоими проблемами живу. Так я вскоре могу в чудовище запущенное превратиться. Ножки огрубеют.
– Ужас, будто снова женился. Иди уже, привереда! Куплю.
В парке на лавочке я просидел до 22.00. Думал о том, зачем я женился и смогу ли жениться снова. Вера – жеманна (по-простому, выделывается много), вспыльчива (гребаная истеричка). Вспыльчивость – от слова пыль. Вера, будто слепой маленький демон, ребенок-«омен», который, зная свое пакостливое предназначение, сидит в песочнице и сыплет-сыплет-сыплет себе и всем песочную пыль в глаза. Для чего? Чтобы самому ощутить боль в своих глазах и получить от этого наслаждение. Почувствовать, что глаза якобы живы, якобы зрячи. Остальных засыпает, так как хочет лишить их того, чего сам никогда не имел. И получить от этого двойное-тройное наслаждение и удовлетворение.
Вера в скандалах ощущает силу матюков, радуется, что ее оскорбительные слова становятся с каждым разом все громче, весомей и полноценней, а я, услышав их, уменьшаюсь и теряюсь, исчезаю. Исчезаю, как мотылек-однодневка, ведь я только мальчик-односкандальчик. На второй скандал меня не хватает… Ненавижу, когда она красит ногти, вонь эту ацетонную. Ее баночки со всякой косметической гадостью выбешивают меня. Вечно падают, когда я тянусь за чем-либо. Я понимаю, что это женские вещи, делающие девушек и женщин красивыми. Из-за всех этих вещей мы, парни, мужчины, и обращаем на противоположный пол внимание. Накрашенные ногтики, «свежее» личико от пудры или тонального крема, длинные реснички – все это, по идее, должно у меня вызывать восторг, умиление. Но в Вере меня это раздражает.
А если я женюсь повторно… Что будет? Если я женюсь на ухоженной красавице, то недовольством от ее нормального, прекрасного стремления к красоте я испорчу ей жизнь. Меня это все будет раздражать. Если я женюсь на уродине неухоженной… На такой я не женюсь. В общем, моя женитьба на Вере – это не жизненный опыт, а антижизненный эксперимент. Опыт – это всегда хорошо, а вот эксперимент – тут уж как получится. У меня не получилось. Страшно представить, что в будущем милые женские штучки, привычки, шалости, глупости, капризы, обиды будут вызывать у меня отвращение. От брака – я получил «бракованное» восприятие женщин.