Меня снова начало колбасить. Я уже не сомневался, что мне что-то передалось от Пальчевского. Раньше в депрессию и «в нервы» меня могли вогнать только отсутствие презервативов при наличии красивой девушки и наличие их при отсутствии любой особи женского пола до тридцати лет. Я съел банан и выпил воды. Боль в животе и мысли малость стали утихать. После этого я кинулся в ванную бриться. Перед сном залез в круглосуточный интернет-магазин. Заказал новый пиджак и часы. Самое главное – заказал айфон. Вдруг папа позвонит? Я ведь номер телефона не менял. Что-то должно оставаться неизменным.
Глава 6
Как ни странно, утром мне уже все из магазина привезли. Этому я был очень удивлен. Комар еще спал. Сделанная мною каша для него стояла в холодильнике. Позже позвонил отец, сказал, что был счастлив видеть меня таким, таким «вчерашним». Таким Александром, таким «победителем», потому что я заступился за него, полез в драку. Папа сказал, что был тронут «счетом» для него, пригласил вечером в ресторан.
Перед встречей с отцом я решил зайти в парикмахерскую. В нормальную парикмахерскую, не в те, так называемые салоны красоты, где стригут руко- и косоглазые парикмахерши скособоченными ножницами, которые по сто раз падают на грязный пол, а затем эта дура, эта «стилистичка» подымает их с пола, не вытирает, не отряхивает и снова стрижет тебя. Потом берется за расческу… У расчески такой вид, будто ею пользовался замызганный персидский кот-мазохист. Кот, мечтавший стать газонокосильщиком, но не стал из-за отсутствия ручонок, да и вообще он кот. Коты не могут быть газонокосильщиками. Так вот, кот, который вместо того, чтобы травушку вырывать-подстригать, вырвал свои волосеи и похоронил их навечно в этой расческе. Да, так выглядят расчески в некоторых парикмахерских.
Эта баба-парикмахер берет расческу и начинает расчесывать тебя не от линии роста волос, а от переносицы. По лбу расческой так и чешет… Было с вами такое? Нет? А хотите? Если хотите, зайдите в дешевый салон.
В общем, я пошел не в такую парикмахерскую. Я пошел в более-менее приличную. Там с меня содрали сто гривен за стрижку и половину моих волос. Переносицу, лоб и брови не расчесывали, не били зубцами расчески. НЕ зря сто гривен запорол. Я уже стал заходить в свой двор, и тут меня окликнул знакомый голос:
– Здравствуй, надутый ежик! Есть хочешь?
Это была Рита. Она стояла и улыбалась.
– Хочу, – ответил я, хотя есть не хотел.
– Тогда пойдем ко мне домой. Я сырники сделала.
Я молча пошел за Ритой. Она тоже молчала. Зайдя в ее квартиру, я почувствовал себя мусорным котенком. Почему мусорным? Вам жаль мусорных, помоечных котят? Нет? Значит, вы сволочь и скотина. А многим жаль. Многие их подбирают, тащат домой и кормят-кормят-кормят… Заботятся. Хотелось бы мне, чтобы и Рита относилась к числу «многих» и оставила меня в своей квартире навсегда. Не хотелось бы, чтобы она меня выгнала. Тут так чисто, уютно и вкусно пахнет.