Высморкалась прямо на землю и вытерла нос рукавом.
Вчера и позавчера я прошла неплохое расстояние, возвращаться уже смысла нет, одна надежда на то, что впереди что-то будет. Должно же быть!!! Тело с непривычки ломило, ещё и простуда, нос-гундос, слёзы и главное – пустой живот, который реально уже болит от голода.
Боги, не пропасть бы совсем! Да и каких богов я поминаю постоянно, дура я? Нахваталась из книжек, а теперь, когда впервые захотелось по-настоящему помолиться кому-нибудь, поняла, что и не знаю. Какому богу? Каким, к лешему, богам? Святому Луи Ветону? Или пресвятой богородице Мерсéдес? В кого я вообще верю-то?
Бабушка Юля мне рассказывала когда-то что-то про Христа, даже Библию читала, да как-то без увлечения, скорее для образования. Она и сама была скорее скептиком, да и росла в те времена, когда порицалась любая религия кроме Марксизма-Ленинизма.
Вот и кому мне молиться? Впервые захотелось по-настоящему, а я не знаю… Хоть Мелитэле из «Ведьмака» молись! Один результат будет…
Я посидела ещё немного, глядя как слёзы капают на грязные кроссовки, высморкалась, вытерла пальцы о толстовку и попёрла дальше.
А через часок начал моросить дождик.
Холодная мерзкая капля упала с ветки мне прямо за шиворот. И в этот момент я смога почти воочию увидеть, как выглядит мой предел, ощутить, даже услышать эхо тумблера, который переключился в голове.
Я выругалась так, что услышь меня кто-то из журналистов – обогатился бы! Замахала руками, уронив сумку с плеча, заорала и стала прыгать на месте так, чтобы ногами посильнее землю бить. И, как ни странно, стало легче. Злость придала сил. Назло всему, что меня расстраивало, я стала идти быстрее, поочерёдно то ругаясь как сапожник, то смеясь и горланя песни. Сопли стекали по подбородку и капали с кончика носа, я сдувала их в перерывах между сквернословиями. Модель! Идеально! Вот бы тот Сергей, мать его, Борисович бы очаровался! Мразь!
Наверное, со стороны это уже больше походило на приступ безумия. Но как иначе-то? Приходилось признавать, что всё же не такая уж я и сильная, как думала. И, чего греха таить, всё же избалованная и разнеженная девица – всю жизнь почти в мегаполисе прожила.
Лес из соснового медленно перешёл в смешанный, а затем в лиственный. День прошёл, так и не подарив хоть какую-то надежду. Небогатый ни на события, ни на перемены. Деревья, редкие скалы, полянки и ручейки, где я пополняла запасы воды – ничего примечательного. Хотя, к вечеру прекратился насморк. Видимо, обиделся на то, что ему не уделяют должного внимания, как раньше бывало. Ну да, родителям не нравилось, зато я себя пожалеть могла вволю. А теперь на это времени нет.