Когда Вера и Алисия вернулись на выставку, работа на стенде кипела. Трое клиентов сидели за столом, им переводила Надя, специально нанятый для выставки переводчик, она была четвёртой. Испанцы суетились вокруг. На одном из них был песочного цвета замшевый пиджак из новой коллекции, парень, неуклюже растопырив руки, демонстрировал его клиентам, одновременно пытался осмотреть себя, прижимая подбородок к шее.
Поздоровавшись со всеми присутствующими, Алисия и Вера повесили в маленькую подсобку верхнюю одежду и устроились за вторым столиком в той, части стенда, где была представлена женская коллекция. Действие, происходящее за соседним столом, со стороны напоминало торговлю, причём клиенты – сотрудники одной компании – торговались друг с другом. Испанцы стояли вокруг стола, в каждой руке у них было по вешалке с ветровками. Надя то и дело принималась писать под диктовку кого-нибудь из заказчиков, но только для того, чтобы тут же начать зачёркивать написанное, по указке другого.
Пронзительно заверещал телефон, Вера ответила на звонок. Алисия, которая немного повеселела, глядя на соседний стол, перестала улыбаться, и уставилась на Верин мобильник. Модель была такая же, как у одного из украденных телефонов Алисии, как раз того, на котором были фотографии новорождённой дочери. Алисия вздохнула и уткнулась взглядом в кисти своих рук.
– Алиса, заканчивай. Это уже и так затянулось. Денег там было пятьдесят евро, кредитки ты заблокировала, телефон и фотоаппарат были корпоративные, билет мы восстановили, за паспортом завтра поедем. Так, что чистый убыток полтинник, помада, старый телефон и успокоительные таблетки, так?
– Да. Но там фотографии Кристины, я говорила. Их я восстановить не смогу и мне их очень очень жалко.
– Знаешь, – вздохнула Вера с едва заметным раздражением, – если бы я переживала, как ты, обо всём что у меня украли и чего я не восстановлю, я в дурдоме была бы уже.
Алисия грустно посмотрела на Веру.
– На самом деле, всё сложнее, чем кажется. Понимаешь, мы с Алехандро поженились именно из-за детей. Мы очень хотели детей. И он, и я. Но шесть лет не получалось ничего и непонятно было почему. До сих пор непонятно. Мы здоровы оба, но пришлось к врачам идти. Год примерно не получалось даже со всеми этими процедурами. А потом я забеременела. Когда я поняла, что да, что всё будет, это для меня была минута наибольшего в моей жизни счастья. Я думала, что счастливей в этом мире быть нельзя. Но потом оказалось, что можно, когда её после родов мне на грудь положили. Это было счастье абсолютное, наверное, так бывает в Раю.