Лидия Петровна привычно отпихнула в небытие и неприятные чувства, и грустные мысли. Отдышалась, опираясь спиной о стену гаража, когда окончательно отпустило, распахнула дверь.
Вышедшая из теплицы на шум машины Раиса стояла, подбоченясь. Коренастая, розовощёкая, руки без резиновых перчаток испачканы землёй, на голове красная косынка в горох (Лидия Петровна узнала в ней свой платок, который обычно подвязывала на шею), рукава клетчатой рубашки закатаны по локоть, на ногах красные, в тон платку, резиновые сапоги, – такая женщина гармонично смотрелась бы на советском плакате о смычке города и деревни.
– Здравствуйте, Раечка, – обратилась к ней Лидия Петровна. – Как же вы на бабушку похожи. Буквально одно лицо.
Разум Лидии Петровны отказывался узнавать в Раисе ту, смешливую деревенскую девушку, какой она была много лет назад, но упорно видел в ней мать Виктора Федоровича – Ангелину Яковлевну – властную вдову – грозу односельчан, теперь уже покойную.
Вот так же, подбоченясь, четырнадцать лет назад, стояла Ангелина Яковлевна на крыльце своего большого дома и наблюдала, как они – Виктор Федорович, Лидия Петровна и её приёмная дочь тринадцатилетняя Катя – прощаются с роднёй и садятся в машину, чтобы ехать обратно в Москву. В самый последний момент, когда Лидия Петровна и Катя уже были внутри, а Виктор Федорович обнимал напоследок сестру, Ангелина Яковлевна быстрыми шагами спустилась к машине. Проходя мимо лавки, примостившейся недалеко от крыльца, она схватила за шкирку греющуюся на солнце рыжую кошку.
– Вот возьмите с собой, – женщина пристроила испуганное животное рядом с Катей на заднем сидении автомобиля.
– Мусечка, – девочка нежно обняла кошку. – Киса.
– Ма, ты чё? – удивился Виктор Федорович.
– Выкините где-нибудь по дороге, подальше только, чтобы не вернулась. До свиданьица, москвачи, – женщина помахала рукой, и, не дожидаясь, пока машина тронется пошла к дому.
– Зачем? – хором спросили Лидия Петровна и Катя. Виктор Федорович молча сел в машину и завёл двигатель.
– Зачем? – Катя настойчиво повторила вопрос.
– Чего непонятного? Старая стала, больная, мышей ловить не может. Зачем такая кошка в хозяйстве? – ответил Виктор Федорович.
– И что теперь, выбрасывать? – Катя возмутилась, на щеках проявился румянец. Она крепче прижала кошку к себе.
– А чего ещё с ней сделать. Суп сварить? – усмехнулся Виктор Федорович.
– Да вы что совсем, что ли? Это же не по-человечески! – Катя задохнулась от негодования.
– Ну, детка, – Лидия Петровна решила вмешаться в разговор, очень ей не нравилось, когда кто-нибудь разговаривал на повышенных тонах, особенно с Виктором Федоровичем, – это же не наша кошка. Ангелина Яковлевна, она ведет своё хозяйство. Там есть свои правила. Значит так положено. Не надо нам в это лезть, нас ведь это не касается.