– Мам, ты это серьёзно, сейчас? Он же хочет убить беспомощное существо. А ты говоришь, что нас это не касается?
Тощая рыжая кошка с забавными белыми носочками на передних лапах жалобно мяукнула, из-под Катиной руки.
– Не бойся, Муся, мы тебя не выкинем. Мы тебя в обиду не дадим, жестоким этим людям. У нас поживёшь пока. – Катя разговаривала с кошкой ласковым голосом и почёсывала ей за ухом. Кошка успокоилась и прикрыла глаза.
– Катя, ну ты же понимаешь, что она с нами жить не будет? – спросила Лидия Петровна. – Мы её просто отпустим рядом с какой-нибудь деревней и она, преспокойно, там устроится. Она же кошка, она почти дикая. Она всю жизнь на дворе прожила. Ничего с ней не случится.
Лидия Петровна отлично понимала, что приютить кошку в своём новом коттедже Виктор Федорович никогда не согласится. Он не любил животных. Не любил и детей, даже с собственными внуками общался крайне редко и скупо. За это дочь на него постоянно была в обиде, но за деньгами, если случалась в них нужда, приезжала охотно. Лидии Петровне пришлось долго уговаривать и обхаживать его, чтобы он позволил Кате переехать к ним, в новый дом.
Всё то время, пока они достраивали коттедж, живя в старой московской квартире Виктора Федоровича, Катя оставалась с бабушкой в Звенигороде. Лишь изредка приезжала на выходные. Это имело смысл, квартира была небольшая – отдельную спальню девочке не организуешь – неудобно. То, что отдельной спальни у девочки не было и в тесной звенигородской двушке, где вместе с Катей и бабушкой жил и тихо спивался самый младший из братьев Лидии Петровны – никого, кроме бабушки, не волновало.
Саму Лидию Петровну эта ситуация вполне устраивала. Хоть она и скучала по Кате, но ссориться с мужем из-за девочки не хотела. Она вообще пыталась ни с кем никогда не ссорится, любые конфликты предпочитала спускать на тормозах. Но на Лидию Петровну насела мать – бабушка Кати.
“Он тебя в служанки взял в свои хоромы, а Катьку брать не хочет. Зачем ему обуза? – говорила мать. – А она же тебя за мать считает. От окошка по выходным не отходит – ждет, а вдруг ты сподобишься…”
Для того, чтобы доказать матери, что та ошибается в Викторе Федоровиче, что, во-первых, он, хоть и суровый с виду человек, но, на самом деле, добрый и заботливый, а во-вторых, никакая она ему не служанка, Лидия Петровна проявила несвойственную ей настойчивость и уговорила мужа на Катин переезд.
– А вот и нет, – настойчиво продолжала спор Катя. – Муся в доме жила, это её недавно только во двор выгнали. Ей сложно будет без дома. Муся у нас хорошая домашняя кошечка. Мы её себе заберём и вылечили.