Словно наяву перед юными слушателями предстал осаждённый город и его героические защитники. Враги наступали со всех сторон, били в барабаны, искали бреши в стенах, пускали стрелы. Из пустынь Востока собралось бесчисленное множество жаждущих христианской крови. Земля дрожала под их поступью, звуки труб разрывали тишину. Обнажённые клинки блестели на солнце. Вздымаясь, острые пики напоминали внезапно проросший из земли железный лес, тянувшийся так далеко, докуда доставал глаз. Казалась, сама преисподняя породила воинов этого войска, что рычали и били оружием о щиты, пытаясь устрашить и не оставить защитникам никакой надежды на спасение.
– Мы приготовились похоронить себя в развалинах последней твердыни христианской веры. Никого не осталось в обреченном городе, кроме тех, кто готов был сражаться до конца, защищая его от иноверцев. Крестоносцы не в силах были нарушить свой обет, свой священный долг оберегать Святую Землю. Лучшие и храбрейшие рыцари, как огромный щит, встали на стены Акры в свое последнее сражение. Доблестный воин, Великий Магистр Ордена Гийом де Боже, командовал нами.
Забыв про сон, Августин с открытым ртом слушал Милоша. Жар от углей устремлялся в небо, поднимая за собой яркие искорки. Сидящие у костра люди наблюдали через тёплый воздух, как изменяются и без того причудливые ночные тени. Казалось, что вокруг проносятся всадники на огромных конях, развеваются флаги, кипит сражение. Слушатели, увлечённые рассказом, перенеслись в другой мир, где были чудовища и герои, с ними сражающиеся.
А рыцарь взволнованно продолжал:
– Я был тогда молод, чуть старше вас. Два века мечи воинов Христа оберегали здешние земли, а теперь каждый камень был в крови заступников христианских святынь. Никакие боевые стычки гарнизона, где бился и я, не сравнятся с тем сражением… Больше месяца нам не давали продыху. Они забрасывали нас огнём и огромными валунами. Каждый, кто стоял на стенах крепости, стоил сотни. Но враг был силен. Сломав стену, он прорвался внутрь. Герои не дрогнули, люди стали биться ещё ожесточённее и продолжали сражаться до конца. Несмотря даже на помощь наших кораблей с моря, немногие тогда смогли уцелеть…. Это был удар не только по всему рыцарству. С обеих сторон было убито великое множество. После таких потерь Орден так и не оправился. Лучшие остались там, верные своей клятве.
Вспоминая, богемец преображался: ему снова было тридцать лет, как тогда. То, о чем он говорил, вспыхивало и расцветало красками в его памяти, живые картины вставали перед глазами. Вспомнилось всё, словно это было вчера. Вернулись забытые ощущения: жар раскалённых солнцем воздуха и камней, вкус запёкшейся на губах крови, гул в ушах от нескончаемого грохота, тяжесть металла в руке.