То ли надышавшись горным воздухом, то ли от избытка впечатлений мальчик стал потирать глаза. Заметив это, Бертран заключил, что мальчик очень утомился. Пообещал вернуться утром. Уходя, он искренне изумлялся: «Как же молод Августин, сменивший старого Камилло! Но братья Ордена Храма заверяли, что он во многом превзошел своего учителя!»
Засыпая, Августин не испытывал волнения в незнакомом месте. Братство всегда было его домом.
Утро началось с молитвы. Потом мальчик с удовольствием съел сыр и ароматный, ещё тёплый хлеб, оставленный для него в нише рядом с кувшином молока. Новый наставник посетил его сразу после утренней трапезы. Бертран пришел с целым ворохом бумаг и пергаментных свитков, из-за которых его самого было почти не видно.
– Это предстоит разобрать в ближайшие дни, брат Августин. Я навещу тебя позже, – сказал он и быстро удалился.
Работа была знакома. Весь день, прервавшись только на еду, подросток усердно разбирал длинные списки. Записи велись на нескольких языках. В руки попадались описи различного имущества, письменные прошения братьев с перечнями научных книг и особыми заказами. Мальчик вносил записи, укладывал листы в разные стопочки, делая пометы в нескольких книгах.
В детской голове заиграли мысли. В какой-то момент он испытал знакомое ощущение: цифры и слова сплетались, создавая перед глазами образы. Эти образы множились, образуя связи и потоки. Августин ещё ничего не видел воочию, но уже прекрасно представлял, с чем со временем ему предстояло здесь познакомиться.
Отчет в бумагах гласил, сколько мешков муки вчера привезли с мельниц. И вот богатое воображение снова превратило сухие цифры в ожившие картинки: сотни ароматных горячих хлебов вынимаются из печей. Сильные пальцы пекаря разламывают хрустящую корку. «Сколько же людей можно накормить этим?» – размышлял молодой ученик.
Деревья, распиленные на доски, в умелых руках складывались в многоярусную паутину деревянных лестниц. Материал поступал на месяцы вперёд, снабжая работой плотников на целые годы.
Звуки ударов кирки, вырывающиеся из глубины, эхом разносились повсюду. Камнеломы, трудившиеся с усердием гномов, вырывали из породы медь и золото. Следом киноварь, аметист и кварц заполняли корзины носильщиков. Из тёмных тоннелей повозки с железной рудой лентой уходили к раскалённым печам. Во мраке пещеры оживала кузница, её пламя пробудилось и уже укрощало металл.
Редкие книги вырастали в стопки, заполняя полки и залы, сужая проходы. Монахи корпели над рукописями и переводили их с других языков. Заканчивая перевод, брались за новый труд. Умные головы объединялись, действуя, как единый разум. Августин, наконец, понял, на каком языке общалось это общество, о котором упоминал его провожатый, – на языке науки.