–В Вас высокий потенциал и профессионализм, но они соседствуют с ленью, пьянством и разгильдяйством!
–Зато Вы у нас – чистейшей крови принцесса. А принцессы даже не какают, у них всё дерьмо в характер уходит.
Леди выпучила глаза.
Француз взял со стола портрет её отца, криво усмехнулся, не узнавая лица.
–Очередной жених?– почему-то решил он.
И не успела девушка возразить, как Андре саданул по портрету кулаком под аханье работодательницы. Затем он взял из под головы книгу, подаренную сестрой. Прочёл название.
–О, это труд одной из ярых феминисток,– захихикал мужчина.
Он сел, достал из ботинка складной нож и проткнул трактат насквозь.
–Что Вы себе позволяете?– опешила Исидора.
–Ах, да, Вы же привыкли к более цивильному поведению…Мне как долго ползать на коленях, моля прощение?
–Вы обижаетесь, что я всё время Вас бью, но с какой бы радостью и удовольствием я бы присоединилась к группе хулиганов из подворотни, избивающих Вас!
–Это грехопадение, мисс Уинд. Да-да. Вы жаждите крови невинного человека. А я думал: социальная агрессия особо жестока в низших слоях общества. Ан нет, элита ненавидит тех, кто снабжает её деньгами так, что готова дубасить бедняжек-бедняков день и ночь.
–Вы – сатир и циник. А я предполагала, что художники – утончённые натуры, такие, словно ангелы: чувственные, ранимые…
–Нет, я не гомосексуалист. Вы ошиблись.
–Ваши скабрезные шуточки меня раздражают. И это Вам прямая дорога в ад с Вашими-то пьянками.
–Ну и замечательно. Там тепло всегда. А Вы в раю будите яблоки кушать. Только молю: через решётку мне немного подкиньте яблочек, а я сидр с них сделаю или в виски перегоню.
–Как же мне Вас изменить в лучшую сторону?– вздохнула Исидора.
–Попробуйте изменить себя, и Вы поймёте: насколько ничтожны Ваши шансы изменить других.
–А мой изъян в чём?– не поверила его словам девушка.
–Вы же не любите мужчин! Так попробуйте их полюбить.
И француз стал стягивать с себя пиджак, расстегивать пуговицы на рубашке.
–Вы в своём уме?– ужаснулась леди.
–Если Вы утверждаете, что оба пола равны, то Вы не должны пугаться обнажённого тела мужчины. Мы же одинаковы.
–Не утрируйте, имеются физиологические различия.
Торс мужчины оказался прекрасно сложен. Развитая мускулатура притягивала взгляд. Исидора сразу припомнила о том, что Андре любит рубить дрова.
Но вслух она не восхищалась, а порицала:
–Недаром пословица говорит: «У всякого в рукаве сидит дурак».
–Заманили высокой зарплатой, и теперь издеваетесь! Могли бы припомнить слова Аристотеля: «Не было ещё ни одного великого ума без примеси безумия». Но, нет, Вам обидеть простого человека надо.