Исидора оправдывалась:
–Мсье Планше знает так много мифов! Разговаривая с ним, я будто попадаю в сказку…
–Думаешь, как мужчина, он могуч? А чего тогда обе жены от него убежали?
–Он сам их выгнал…
–Мужчина не может долго без женщины, он теряет способность удовлетворять женщину.
Младшая сестра в шоке узнавала:
–Боже! Откуда ты всё это знаешь?!
–Дамы из комитета делились опытом…– развела руками Элизабет.
–А почему ты уверена, что я непременно хочу с ним переспать? Что за бред? У меня чисто деловые отношения.
–Андре Планше красив, а, значит, опасен для женских сердец.
–Заверяю тебя: мы с ним очень далеки друг от друга. Он – мой работник, я выше и чином и положением в обществе.
–Ну-ну…-протянула старшая сестра, затем, проницательно всматриваясь в глаза Исидоры, спрашивала,– А могла бы ты ради любви покончить с собой?
–Нет. Ведь у меня есть искусство. Я уйду в тот сказочный мир и вновь буду счастлива.
Сестра давно ушла, Исидора тоже собиралась уходить, встала из-за стола, но тут в дверь постучали.
–Войдите,– автоматически проговорила леди.
Вошёл Андре Планше.
Узнавал:
–Вы сегодня не будите смотреть работу мастеров?
Девушка сморщилась, просила:
–Говорите потише, мсье Планше, у меня голова болит. Сестра сделала сюрприз – сменила все подушки в моём съёмном доме…Пока привыкала, все бока провертела…
–О, ужас! Как Вы вообще выжили в таких невероятных и ужасающих условиях?
–Ваша ирония неуместна.
–В моём кругу люди всю жизнь спят на соломе, и ничего, не жалуются. Привыкают, бедолаги, как-то…
Со злости Исидора бросила в него чашку со стола, из которой недавно пила чай. Француз поймал вещь, повесил за дужку на вешалку у дверей.
Обиженно напоминал:
–Весьма польщён Вашими знаками внимания. За нанесение телесных повреждений полагается компенсация.
–Но Вы же поймали чашку! Лгун!
–А если б не поймал? Если б чашка мне пальцы переломала? Вы – настоящий диктатор, мисс Уинд.
–Никогда ранее не замечала за собой такой агрессии…– забормотала девушка.
–Будущий муж, наверняка, будет сажать Вас на цепь. Если вообще кто-либо рискнёт взять в жёны феминистку.
–Как мне надоели эти Ваши отзвуки плохого воспитания…
И вторая чашка, из которой пила её сестра, полетела в голову Планше. Он отскочил, посуда разбилась о дверь.
Художник иронизировал:
–Да, всем давно известны Ваши изысканные манеры, деликатность и утончённость общения, спокойные, мягкие переговоры.
Она выскочила из-за стола, подбежала к нему и стала бить его кулачками по предплечьям.
Он лукаво говорил:
–Если Вы будите так бить и измываться надо мной – боюсь, я долго не протяну.