–Доказывать свою честность будешь на небесах перед святыми и ангелами.
Орин, согнувшись, упал.
Чезорино вернулся в дом сестры.
Представ перед Оттой в её комнате, глухо сказал:
–Тебе больше не придётся отбиваться от ухаживаний Филдинга – я его зарезал.
–Нет, нет, нет!– запричитала Оттавия.
Она опустилась на пол и сквозь рыдания вопрошала:
–Почему мне нельзя любить? Я должна жить в доме с постылым стариком и не мечтать о счастье?
Брат поднял сестру.
Отта вырвалась из его рук, истерично вопя:
–Не смей прикасаться ко мне своими окровавленными руками!
–Наша семья была горда тем, что ты вошла в семью дворянина. А сейчас ты ломаешь то, что строила с мистером Боу годами.
–Я спасла Боу от тюрьмы и дала дочерям отца, что ещё надо требовать от меня? Любви к мужу? Но её никогда не было! Как ты мог убить того, кто стал мне дороже всех на земле? Разве я препятствовала твоим встречам с Августой?
–Ты – женщина! Ты – лицо семьи!
–И, что, мне надо забыть о себе и жить монашкой?
–Ради дочерей – да.
–Тётя Оттавия,– приоткрыв дверь, позвал Франческо.
–Что, мой бесценный?– отозвалась женщина, вытирая слёзы.
–Ваш Филдинг жив!– радостно сообщил мальчик,– Папа лишь ранил его.
–Где? Где Орин?– оживилась Отта.
Она подскочила к племяннику и обняла его.
–Откуда ты знаешь о происшествии?– с сомнением спрашивал Чезорино у сына.
–Когда тётя Оттавия оставила меня в комнате одного, я услышал, как Лэсли её куда-то звала, прошёл за тётей, и нечаянно услышал её разговор с неким господином, мне стало интересно, где живёт этот человек, и я вышмыгнул из дома. И всё видел…
–Ах ты, гадёныш!– вскричал отец мальца.
–Орин дома, да?– допытывалась женщина у Франческо.
–Ага,– подтвердил сорванец.
Она поцеловала племянника в щёку и сунула крупную купюру.
А брату строго наказала:
–И впредь не смей даже слова дурного сказать про Орина Филдинга!
–Как скажешь, сестра…Я не пущу тебя одну. Пойдём, провожу. Думаешь, тебя впустят в дом баронов?
Орин успел прикрыть живот рукой, лезвие лишь оцарапало живот, когда Чезорино размахивался. Затем упал, делая вид, будто оружие настигло цель. Если бы итальянец сделал попытку подойти, Филдингу бы пришлось уронить его, схватив за ногу, но скульптор ушёл. Зажимая раненую руку, он побрёл домой.
Зашёл через чёрный ход, собираясь посвятить в свою тайну только верного слугу Руперта. Но, как назло, в коридоре ему попался Норман. Тот, видимо, шёл в подвал за очередной бутылкой виски.
–Сэр Филдинг, впредь снимайте одежду. Когда в следующий раз соберётесь искупаться в болоте,– ехидничал адвокат, думая, что шурин в подпитии извалялся в грязи.