–Ты делал запрос в Ост-индскую компанию?– понуро узнавала жена.
–Да,– подтвердил Сэндлер.
–Расскажи о тех местах, Орин,– попросила сестра.
–Жители островов представители негроидной расы. В праздничные дни они покрывают себя полосками белой краски. Женщины с открытой грудью, волосы украшают венками из ярких цветов. Патриархальный уклад жизни. Мужчины живут в одной хижине, женщины в другой. Имущество переходит от отца к сыну: хижины, пальмовые деревья, огороды и свиньи. Кстати, маленьких поросят женщины вскармливают своей грудью.
–Какой ужас,– не сдержалась Наяда.
–Много кокосов…Среди негров я видел мальчика с более светлой кожей, чем у собратьев…невольно я подумал, что, вдруг, это мой брат, но сейчас же прогнал эту нелепую мысль прочь. Отец был староват для таких «подвигов».
–Как ты вообще мог такое подумать об отце! Об этом благородном человеке!– возмутилась сестра.
–Да, ладно, сестра, вспомни, что о нём рассказывал Айвор Драммонд. В юности папаша слыл любителем доступных женщин.
–Я никогда не признала бы брата-дикаря.
–А где ваша малышка Фрэзи?
–В своей комнате. Пойдём, я вас познакомлю,– звала Наяда.
Когда мать представила перед пятилетней девочкой дядю, та с детской непосредственностью обняла родственника. Орин подхватил племянницу на руки, закружил белокурое чудо с тёмными глазами.
–Мама! От дяди Орина пахнет морем!
–Потомучто я – капитан,– хвастал юноша.
Он уселся на стул, водрузив ребёнка на колени, играючи нажал на её крохотный носик. Девочку ущипнула его за щёку, развеселив дядю.
–Ты не даёшь отдохнуть Орину с дороги, слезь с колен, не будь надоедой,– приказала мать.
–Но мне нравиться играть с его пуговками, они такие красивые…– наивно верещала Фрэзи, перебирая украшения на мундире.
–А я сейчас укушу эту непослушную девочку,– угрожал капитан ребёнку.
Он в шутку открыл рот во всю ширь и скользил им по щеке Фрэзи. Та заливалась смехом.
Наигравшись с племянницей, Филдинг пошёл осматривать свои комнаты. Цвета стен варьировались от серо-фиолетового до сливового.
–О, сестрица, цвет стен ты специально сделала таким унылым, чтоб я долго не мог взирать на них, а мчался быстрее в море?
–Ты стал остроумным, братец.
–Да, и теперь смогу без проблем охмурить любую доверчивую дурочку.
–Ты надолго в родные пенаты? Когда собираешься опять в море?
–Когда я тебе надоем, ты посадишь меня на корабль, и, дав пинка по зад, отправишь к далёким берегам года на два.
–Ты не намерен становиться серьёзным?
–Серьёзным? По моим подсчётам я обрету мрачную физиономию лет эдак через…сто.
Орин до ужина перебирал важные документы, сверял доходы и расходы.