Сквайр Боу тоже призирал жену, частенько ей выговаривая:
–Твоя заносчивость мне непонятна. Ведёшь себя, как изнеженная, взлелеянная в роскоши, аристократка, не обладая при этом ни громким именем, ни крупным капиталом. Не желаешь близости со мной? Прекрасно! В очередной раз говорю тебе: так мне гораздо лучше, нет проблем с твоим выводком, мне достаточно близнецов.
За эти годы Оттавия одержала очередную победу: её родственники беспрепятственно навещали дом Боу в любое время суток.
С утра Чезорино навестил сестру. В свои 34 года он выглядел измождённым, уставшим от забот. Печаль залегла тёмными кругами вокруг глаз.
Итальянка поцеловала брата в обе щеки.
Журила:
–На тебе опять лица нет. Как всегда – много работаешь.
–Ну да. И мало сплю. Просыпаюсь каждый раз, когда Зила заходится в кашле.
–Будишь измываться над своим организмом – тоже заразишься. Ешь побольше мяса и сметаны.
–Я ем.
–Сейчас посмотрю на твой аппетит.
Весёлая болтовня молодых Боу за завтраком настроила и пессимиста Чезорино на благодушное настроение.
Двадцатидвухлетний Артур рассказал превосходную новость: в Уэльс едет знаменитый цирк-шапито мадам Жюдор.
Двенадцатилетние близняшки не скрывали радости.
Девятнадцатилетний Эммит хвастал, что поборет борца Тьерри Моранте, ведь с помощью гирь тоже накачал не слабую мускулатуру.
Восемнадцатилетней Лэсли за столом не было.
На вопрос Чезорино, где старшая из сестёр, Джесс шепнула по секрету:
–У нашей «язвы», наверняка, язва – желудок болит. Пьёт молоко да ест манную кашу… Она стала тощая, как кочерга.
Девчушка хихикнула. Её дядя порадовался, что в этом доме детей не морят голодом в угоду моде.
Освальд Боу за столом тоже отсутствовал.
Не дожидаясь вопроса, расторопная Джессика выдала дяде:
–А папа с вечера ещё не появлялся. И чего он ночами в магазине сидит?
Чезорино перевёл взгляд на сестру. Отсутствие мужа её ни сколько не волновало, значит, она так и не сблизилась с Освальдом…хотя, кажется, Отту всё в жизни устраивает.
–Оттавия, скульптуры у фонтана особняка Филдинга – моя последняя работа, обрати внимание,– попросил брат.
–Разве тебя не будет на балу? Покажешь сам.
–Ты путаешь благотворительные выставки бедных художников с великосветским раутом.
–Прости. Я думала Сэндлеры ценят твоё искусство.
–Мало-мальски ценят, но безродных держат на расстоянии. Ты среди них, это уже большое достижение.
Артур перевёл разговор на обсуждение голосов актёров в местном театре Милфорд-Хейвена. Затем спорили, кто победит в новой войне: Франция или Россия. Артур был уверен, что Наполеон, как бесподобный стратег, возьмёт вверх. Эммит утверждал, что у русских могуч дух патриотизма, и они вгрызутся в горло любому врагу. Чезорино посетовал: «Армия русских хуже подготовлена к войне, всем известно, что тамошние чиновники сплошь казнокрады. Как жаль русский народ…» Оттавия сказала, что любая нация должна не сдаваться, в худшем случае исхода войны: уйти в партизаны, и бешено сопротивляться рабству.