Венец лжи (Винтерс) - страница 59
Парень усмехнулся.
— Ты сама говорила. Все это слишком безумно, чтобы быть правдой.
Мне ужасно хотелось схватить его за руку, обнять, но, увидев вокруг столько осуждающих глаз, я оцепенела. Я никогда себе этого не прощу. Что не протянула руку, когда он больше всего во мне нуждался.
— Пожалуйста...скажи мне свое имя. Я найду адвоката. Мы снимем с тебя эти глупые обвинения.
— Ладно, время вышло, — офицер шагнул вперед, схватил незнакомца за локоть и потащил прочь.
На глаза навернулись слезы. При мысли о том, что я никогда больше его не увижу, мною овладели нерешительность и страх.
— Пожалуйста! Как тебя зовут?
Не сводя с меня глаз, незнакомец споткнулся от очередного толчка. Он казался опечаленным, разозленным, потерянным и смирившимся. Столько эмоций сразу.
— Было классно, пока все не кончилось.
— Скажи мне!
Но он лишь хмуро улыбнулся, пытаясь скрыть проступившую на лице скорбь.
— Мне очень понравилось целоваться с тобой, Элль.
А потом офицер развернул его и повел в темноту.
Глава десятая
Дорога домой стала одним из самых тяжелых переживаний в моей жизни.
Дэвид не произнес ни слова; он просто вел машину со стальной сосредоточенностью и дальновидным молчанием. Он не задавал вопросов. Не требовал отчета от полиции. Он просто проводил меня из парка так, будто я вышла из «Бэлль Элль» после работы.
Дэвид не стал комментировать тот факт, что меня застукали с мужчиной. Он вообще ничего не сказал, кроме просьбы быть осторожнее, когда я забиралась на заднее сиденье «Рендж Ровер - Спорт».
Подъехав к нашему особняку, Дэвид заглушил мотор и вышел из машины. Мгновение спустя, он распахнул передо мной дверь и кивнул в темноту.
— Спокойной ночи, мисс Чарлстон.
— Спасибо, Дэвид. Вам тоже.
Я не стала спрашивать, будет ли он распространяться на этот счет. Мой отец должен знать. Я не смогу держать в секрете свои ночные приключения. Но, по крайней мере, никто из них не узнает о переулке и о том, как я встретила незнакомца.
Дэвид снова кивнул и запрыгнул обратно в «Рейндж Ровер».
Я гордо вскинула подбородок, хотя сердце бешено колотилось при мысли о том, что теперь будет с незнакомцем. Неужели он сейчас в тюрьме? Пойдет ли он под суд? В чем его обвиняют?
Но эти вопросы пришлось отложить, потому что, как только я поднялась по ступенькам и вошла в дом, в котором выросла, передо мной возник отец и заключил меня в стальные объятия.
— О, черт возьми, Элль. Пуговка, где ты была?
Сегодня я даже не могла поддразнить его за это ужасное прозвище. Я обняла его в ответ, опустошенная и смущенная, потерянная и грустная.