— Здесь будет уже более легкая борьба.
— Да, это верно, — подтвердил Лебедев. — Буржуазия потом легко обеспечит себе победу и господствующее положение, особенно если интересы рабочего класса будут представлять такие, как вы. Как видите, круг замкнулся — и мы вернулись к тому, с чего начали. В народе это называется сказкой про белого бычка.
Буткин отвернулся. В серых осенних сумерках он казался и сам серой, призрачной тенью.
— Хорошо, Лебедев, — проговорил он наконец, — я прекращаю этот бесполезный спор. — И понизил свой голос до драматического шепота: — Пусть нас рассудит история.
— А кого же вы возьмете в свидетели? — насмешливо спросил Лебедев.
— Народ, — торжественно заявил Буткин. И, помолчав, добавил: — Ну что ж, прощайте, Лебедев. Видит бог, я стремился к примирению с вами. И не откажусь никогда, если вы захотите мириться. Мы служим общему делу, раздоры в партии вредны. Прощайте.
Лебедев не пошевельнулся, стоял, по-прежнему прислонясь спиной к простенку и заложив руки за спину.
— Извините, Буткин, — сказал он, — но я ехал сюда не ради этого бесполезного разговора с вами. Я рассчитывал здесь встретиться с представителем Союзного комитета.
— Да, да, я ужасно разволновался… Лебедев! Почему мы с вами не можем разговаривать спокойно?
— Я могу. И хотя сожалею, что представителем Союзного комитета оказались вы, но тем не менее буду еще разговаривать с вами. У меня есть несколько вопросов, — Лебедев вернулся к столу и сел на прежнее место.
— Постараюсь ответить, — вздрагивающим голосом, в котором почти вовсе исчезли нежные, булькающие переливы, сказал Буткин. И тоже сел. — Позвать хозяйку — зажечь огонь и закрыть ставни? Становится темно.
— Давайте лучше посумерничаем, — ответил Лебедев. — В ставнях, я видел, есть большие щели.
— Это самая надежная наша квартира, — ворчливо отозвался Буткин.
— Все равно.
— Вы стали слишком мнительным.
— Иногда это полезно.
— Дело ваше. Я тоже сейчас на нелегальном положении, но не боюсь. Какие у вас вопросы к Союзному комитету?
— В Красноярске после провала не осталось почти никого. Я хочу переехать сюда и помочь товарищам заново сформировать комитет.
— Полагаю, что в Союзном комитете не встретится возражений, — сказал Буткин, — а всякий, член партии свободен выбирать место, где он хочет работать. — И неохотно засмеялся. — Параграф первый устава партии, который так вам не нравится, тоже не служит препятствием к этому.
— Нужно создать здесь хорошую «технику».
— Очень правильно. Томская и иркутская типографии не успевают печатать листовки. Лебедев! Мы могли бы согласно работать и во всем.