Разрезанная рука у Лебедева болела невыносимо. Видимо, в рану набился песок.
Чтобы согреть коченеющие ноги, Лебедев все время постукивал ими одна о другую. Он никогда не досаде вал на себя — и теперь был тоже совершенно спокоен. Попался — это верно, но чтобы очень уж глупо — сказать нельзя. А из всякой ошибки извлекаются полезные уроки. Да и безусловный ли еще это провал? Лебедев любил играть в шахматы, но он никогда не сдавался, потеряв в начале игры даже важную фигуру. «Да, я потерял очень много, — в таких случаях думал он, — но у меня есть пешки. И мои пешки должны заставить противника потерять короля». И очень часто точными ходами выигрывал затем партию. Да, он попался. Но считать это провалом пока еще рано. Просто осложнилось положе-кие. И, значит, надо хорошенько собрать всего себя: волю, внимание и даже мускулы…
Так готовя себя, Лебедев все время размеренно ходил из угла в угол — согреться, но не устать.
Наконец, должно быть уже под вечер второго дня, привычный Лебедеву жандарм, в замызганном, потертом мундире и сам весь какой-то серый, замученный, открыл дверь и, придерживая шашку рукой, предложил:
— Выходьте. Руки за спину. Идите уперод мене. Не швыдко.
— А куда? — спросил Лебедев, сбрасывая с плеч одеяло.
— Идите молчком. Будет команда, — внушительно ответил жандарм и вытащил из кобуры револьвер. — Уперод. Не швыдко. По колидору прамо.
Лебедев и сам стремился идти «не швыдко». Нужно было запомнить все, любая мелочь могла иметь значение. Жандарм оставил дверь открытой настежь, а ключ положил себе в карман. Значит, он здесь хозяин, он приведет и обратно. И еще: не ходит здесь никто, кроме этого жандарма, иначе он вряд ли бы так, по-домашнему, оставил распахнутой дверь. Коридор прямой, не очень длинный. Видимо, здание небольшое. По обе стороны коридора — двери. Лебедев насчитал их шесть. Все закрыты. Надо полагать, тоже камеры, а пустые или нет — не понять. В конце подвала — двухмаршевая лестница и снова такой же прямой и глухой коридор, теперь уже на первом этаже. В его дальнем углу стоит метла с хорошим, крепким и длинным черенком. Над лестничной площадкой окно — и без решетки, но высоковато…
Интересно — куда выходит окно?
Эта мысль сверлила Лебедева все время, пока он шел до конца коридора. А вот «проходная», дежурят солдаты с винтовками. Крепкая охрана.
Из проходной через тамбур с двумя захлопывающимися на скрипучих блоках дверями они вышли в маленький двор, обнесенный высокой кирпичной стеной. Впереди, замыкая одну сторону двора, — большое трех-этажное здание с круглой аркой, закрытой глухими воротами.