Станислав так и залился румянцем.
— А поддержать наших петербургских и московских товарищей — разве это не цель? Разве не цель — показать, что все рабочие братья? Разве не цель — своим примером увлечь еще и других?
— Пожалуй, правильно, — сказал Терешин.
— А к этому надо, — несогласно басил Лавутин, — все-таки и свои требования выставить, хотя бы маленькие…
— А вы не подумали, — вспылил Стась и даже привстал, — вы не подумали, что так вы измельчите, именно измельчите значение стачки? Вы превратите ее в борьбу за пятаки! А великая цель — братская солидарность всех рабочих — будет забыта.
— Одно другому не помешало бы.
— Нет, помешает! Очень помешает, товарищ! Выдвиньте свои местные требования — и стачка станет местной. А мы начинаем всеобщую стачку. Следовательно, и трепетать перед стачечной мощью рабочих будет уже не ваше местное начальство, а правительство, монархия, вся самодержавная власть!
— По мне, — медленно проговорил Порфирий, — на общее дело так я бы даже вот эти свои сапоги отдал… Последние!
Савве очень понравились слова Порфирия.
— Я тоже, — сказал он. — И если вся Россия возьмется бастовать вся вместе, так, конечно, не за пятаки.
— Будто я против общего дела! — озлился Лавутин. — Гляди далеко, да и под ноги поглядывай…
Терешин поднял ладонь кверху, унимая спорщиков.
— Чем это худо? — успел еще добавить Лавутин.
— Охотники у нас говорят: пошел за зверем — птицу не стреляй! — крикнул ему Порфирий.
— Все ясно. Надо начинать, — сказал Терешин и дружелюбно потрогал Стася за руку. — Только не окажемся мы одни, товарищ? Одни на всей линии. А всеобщей стачки не получится. — Тогда ведь это для нас будет… очень плохо. Хуже, чем забастовка по поводу своих, местных требований.
— Вот я и говорю… — загудел Лавутин снова.
— Удивительное неверие, если не сказать больше, — опять вскипел и Стась. — Союзный комитет все-таки не настолько опрометчив в своих решениях, чтобы не подумать об этом. Всеобщая стачка получится! По всей линии работают наши товарищи. Я сам от вас сегодня же выезжаю еще… — Он остановился, едва удержавшись от искушения раскрыть все планы Союзного комитета и поразить присутствующих продуманностью этих планов. — Словом, друзья мои, скажу одно: не вас будут другие поддерживать в этой стачке, а вы станете поддерживать других. Поднимется огромнейшая сила!
— Потолкуем лучше, как все это получится у нас, — предложил Терешин. — Послушайте, товарищ Станислав…
И он обстоятельно стал рассказывать, как подготовлены рабочие шиверского депо и мастерских к началу стачки. Станиславу все очень нравилось. Он слушал, счастливо поблескивая своими мальчишескими глазами, и все подергивал мягкие пряди волос. А когда Терешин заявил, что у них хорошо подготовлена, хотя и небольшая, боевая дружина, Стась не выдержал, потер ладошки, хлопнул ими и вскрикнул: