Порфирий подковырнул их с ехидцей:
— Можете и не бастовать. Просить вас не станут. Все одно движение теперь остановилось и пассажирских не будет. Носите на здоровье сами себя по двугривенному. — И прибавил серьезно — теперь уже для кубовщика и кухонного рабочего: — А выгода в забастовке такая: в Петербурге царь расстрелял рабочих — люди не хотят, чтобы и нас так расстреливали.
— Да ты не комитетчик ли? — занозисто спросил один из носильщиков.
— Слышал, что люди говорили.
Кубовщик смотрел в землю.
— Ну и что же, правильно говорили…
— Айда, Северьян, по домам, — потянул его за рукав кухонный рабочий. — Пусть буфетчик мой, коли хочет, сам теперь всю грязную работу справляет. Мне не рука ото всех отбиваться.
Носильщики щерились в злых насмешках:
— Будет рука, когда в кутузку посадят либо со службы выгонят.
— В Петербурге дураки дерутся, а у вас будут чубы трещать.
Северьян передернул плечами.
— Топку я сейчас погашу, — и обошел вокруг носильщиков. — А вы, рожи толстые, станете шептать по начальству — голов вам своих не сносить.
Все разошлись. К Порфирию подбежал Корней Морозов. Затряс головой на тонкой шее.
— Коронотов, как бы нам в депо попасть, послушать? Интересно ведь. А?
— Ну так войди! — насмешливо отозвался Порфирий. Нашел простака! Думает, что о первой его подлости никто не знает, когда он рабочую сходку выдал полиции.
— Да не пускают никак, говорят, набито народом натуго.
— Вот видишь. Тоже и меня не пустили, — сказал Порфирий. — Чем тебе я могу помочь?
— Ты, может, знаешь хотя, кто там выступал? О чем говорили?
— Проспал я сегодня, Морозов. Как и ты, по платформе без толку бегаю. Да вон, гляди, гляди, тронулся уже весь народ из депо, беги туда, узнавай.
Разделившись на два потока, выходили люди из депо. Одни сворачивали налево, в слободу, другие — через пути поднимались по косогору в поселок. По домам!
На платформе появились жандармы, станционное начальство. Молча поглядывали они на рабочих. Пришла телеграмма о начале большой стачки не только из Красноярска. Каждые полчаса дежурный телеграфист снимал ленты с аппарата и читал: «Забастовали рабочие Тайшета», «Забастовали деповские в Иланской». Начальство запросило срочных указаний свыше: как быть? А ответа не было. В верхах тоже царило замешательство.
Киреев с серым лицом, не разрумянившимся даже на морозе, стоял рядом с Маннбергом, хмурился.
— Так называемые наши штаты совершенно недостаточны. Что можно сделать с такой толпой?
Маннберг покручивал тонкие усики.
— Нужно иметь рабочих и жандармов один на один, Павел Георгиевич, тогда будет надежно.