Подумав об этом, Макару Ивановичу больше не было так томно на сердце.
Однако у него появилась некая ненависть к Свете, ведь она так и хотела сгрести у него побольше денег.
Макар Иванович бросил на нее свой холодный взор:
— Твоя мать плохо тебя воспитала. Ты такая невежа!
Свете очень хотелось высказать ему: «Неужели ты, называющий себя отцом, выполнял свои обязательства? Бросив дочь здесь, ты вообще не заботился о ней!».
Но в тот момент она не осмеливалась сказать ему такое. Так как ее козыри были слишком слабыми, ей нельзя было злить его.
— Готовься, возвращаемся завтра, — Макар Иванович махнул рукавом и вышел из палаты.
— Света, брак — это событие на всю жизнь. Я не хочу, чтобы ты испортила себе жизнь. — Виктории Александровне были известны намерения дочери.
Света поставила коробочку с едой на прикроватную тумбочку и, открывая ее, сказала:
— Я ведь не выхожу замуж за кого-то постороннего, это ведь сын твоей подруги.
— Она скончалась очень давно, и я ничего не знаю о ее сыне. Пусть наша с ней мечта не осуществится, но я хочу, чтобы ты вышла замуж за того, кто тебе нравится. Брак — это не игрушки. В противном случае, мне лучше остаться здесь до последних дней своей жизни.
За того, кто понравится? Даже если она встретит свою любовь позже, она будет недостойна его. Опустив голову, девушка подумала, что неважно, за кого она выйдет замуж, главное — вернуть все украденное у них.
Виктории Александровне не удалось переубедить Свету передумать. На следующий день они вернулись в Россию.
Макар Иванович испытывал неприязнь к ним и не разрешил им войти в свой дом. Вместо этого он сказал, чтобы они пожили на съемной квартире, разрешив вернуться домой одной только Свете лишь в день свадьбы.
Света и сама не хотела возвращаться в эту семью. Если она вернется туда, ее матери придется видеться с той, которая увела у нее мужа. Девушка решила остаться на съемной квартире, чем чувствовать себя не в своей тарелке.
Обстановка была спокойная. Однако Виктория Александровна все еще волновалась:
— Света, даже если этот брак удачный, и он исполнит наше с госпожой Гусевой желание, ты не будешь счастлива.
Света не хотела говорить об этом со своей матерью, поэтому сменила тему:
— Мама, поешь что-нибудь.
Виктория Александровна тяжело вздохнула. Очевидно, что у Светы не было желания говорить об этом. В душе женщине было горько от того, что дочери приходится жертвовать даже собственным браком. Света держала в руке ложку, но у нее совсем не было аппетита. Чувствовала она себя омерзительно.
— Ты плохо себя чувствуешь? — Заботливо спросила мама.