– Слышать ничего не хочу! Это недостойное поведение, совершенно недостойное для… – Он вдруг присел на край стула. – Я допускаю, что ты случайно нашёл оптический флуктуационно-квантовый деформатор. Хотя плохо то, что ты ничего мне про него не сказал. Но нельзя, понимаешь, нельзя просто так подозревать человека. Нельзя следить за ним, не имея на то веских оснований.
– Но у меня были основания! Логотип «Новой эры»…
Отец хлопнул раскрытой ладонью по пластиковой поверхности стола, отчего хлопок вышел зловеще громким.
– Если уж на то пошло, если закрыть глаза на сам проступок. Ведь, прежде всего, нужна серьёзная оперативная работа, нужны веские доказательства, а не кучка невнятных цветных картинок! Чёрные дыры! (Отец, когда ругался, непременно вспоминал эти астрономические объекты, они почему-то вселяли в него суеверный ужас) Ты же мой сын, сын сотрудника Общей Безопасности Станции! Нельзя так безответственно подходить к спецоперациям! Готовиться надо тщательно, предусматривать все варианты. Ты вот знал, что у твоего «подозреваемого» на левом плече под одеждой был спрятан Персональный Защитник – специальное устройство для вызова сотрудников Внутренней Безопасности?
Борик удивлённо уставился на отца. Даже рот приоткрыл.
– А я-то думал, что это он всё плечо трёт…
Отец смотрел на Борика несколько секунд в полной задумчивости.
– Ты наказан, – вынес он вердикт. – Причём в двойном размере: за то, что без спроса взял ОФД и использовал его в незаконной слежке за человеком, и за то, что так позорно провалил всю спецоперацию. Иди, изучай астрономический атлас. Вечером расскажешь звёздную классификацию наизусть.
Нет ничего хуже, чем что-то учить на каникулах. Борику нравилась астрономия. Он восхищался гигантскими солнечными протуберанцами, обожал рассказы Димкиных родителей о сверхдальних переходах по Галактике, ёжился от упоминаний про жуткие чёрные дыры, засасывающие в себя целые звёзды. Но от одной мысли про зубрёжку, Борька кривился, будто ему приходилось есть кислый-прекислый лимон.
«Один бритый англичанин финики жевал как морковь», – долдонил он уже целый час. Но вместо стройной буквенной классификации спектральных классов в голову лезла всякая ерунда. Борик представлял себе большого лысого мужика (похожего на того подозрительного типа). Мужик уплетал огромные финики с сочным морковным хрустом, хотя Борик точно знал, что финики мягкие. Но поделать Борик с собой ничего не мог, в ушах отчётливо звучала хрустящая музыка. И бритый англичанин в его воображении ухмылялся: что, Борик, оплошал? Приходится зубрить, вместо футбола? Сам виноват! Надо тщательнее готовиться к спецоперациям! «…финики жевал как морковь», – кто придумал эту ерунду!