– Знаем мы твои дела, – довольно протянул Тим. – Хвостик, хвостик, огуречик, получился человечек.
Вот тебе и благодарность за спасенную жизнь! Вэл оторвался от еды.
– Сейчас из тебя огуречик получится! – рявкнул он. – Если ты немедленно не засунешься за свою занавесочку и не уснешь до завтрашнего утра!
Тим замолчал, но продолжил следить за братом, дожидаясь, когда тот закончит с ужином и немного успокоится. Ему надо было кое-что рассказать Вэлу, а он вместо этого вывел его из себя, хотя совершенно не хотел этого делать. Тем более, что этот его «хвостик»…
Вэл постарался растянуть удовольствие, но еды все равно было слишком мало. Да, сейчас бы не помешал даже этот самый несчастный какой-нибудь там фрукт. Конечно, можно было спуститься вниз и заглянуть в холодильник, но после того, как мать один раз обозвала его вором, не способным попросить у нее что-либо просто так, Вэл дал себе слово скорее умереть с голоду, чем даже взглянуть в сторону кухни. И просить у матери он тоже не хотел. Во время ужина можно было взять себе добавку, но он почему-то постоянно отсутствовал на этих ужинах. Причем каждый раз совершенно случайно.
Булочка закончилась так же быстро, как и основное блюдо. Вэл прислушался. В желудке больше не урчало, но и приятной сытости не чувствовалось. Подавив вздох, Вэл залпом выпил чай и задвинул посуду под тумбочку. Завтра все равно он встает первым, тогда и вымоет. А сейчас спать и только спать. Отыграемся на завтраке.
– А десерт? – раздался удивленный голос Тима.
– А десерт отменяется, – с усмешкой ответил Вэл, расстилая кровать. – Кое-кто насладился им за нас обоих.
– А вот и неправда! – Тим нырнул под подушку и достал оттуда большую желтую грушу с черными крапинками. Это было любимое лакомство Вэла. И Тим это знал. А Вэл знал, что он сейчас покрасуется и на его глазах съест эту грушу до самого хвостика. И кто сказал, что младший брат – это хорошо?..
– У тебя пятнадцать секунд, чтобы засунуть эту грушу себе в рот. После этого я ложусь спать, и мне будет по барабану, чем ты там занимаешься. – Вэл отвернулся. Тим удивленно хлопнул глазами.
– Вообще-то… это твоя груша, – проговорил он.
– Странно, и как это я не догадался. – Вэл залез под одеяло и закрыл глаза. – Пятнадцать секунд истекли. Спокойной ночи!
Тим соскочил с кровати.
– Ты не понял! Это твоя груша! Я сказал маме, что съел ее, а на самом деле спрятал. Ты что, не хочешь ее?
От изумления Вэл даже приподнялся.
– Мать права, у тебя, действительно, температура. Или тебе слишком сильно врезало то… – Тут он прикусил язык, надеясь, что Тим ничего не поймет. Но его надежды не оправдались. Брат поймал его на слове.