Что-то свистнуло возле уха — и одна из двух фигур на вершине холма повалилась на землю. Эйкке хмыкнул, вспомнив, как Ксандр до одури тренировался попадать в цель из своего самострела. Видать, наконец одолел эту штуку. Самое время!
Мальчишка-дракон сам схватился за его лапу. Второй Эйкке рванул цепь и сильно взмахнул крыльями, поднимаясь вверх. Ему надо было забраться как можно выше; туда, где не достанут гарпуны и где никто не увидит, в какую сторону он направился. До плотно затягивающих небо туч не дотянуть, но радовало уже то, что они закрывали луну и не позволяли снующим внизу людишкам разглядеть драконий силуэт. Только перетерпеть! До леса недалеко! А там сам Энда их не найдет!
Кассина ладонь осторожно скользила по его шее, словно стараясь подбодрить, и Эйкке сосредоточился на этил ласковых прикосновениях — то ли утешающих, то ли придающих сил. Вряд ли Касси знала, сколь много сейчас давала ему, подарив эти минуты восхищающего внимания, но Эйкке впитывал ее тепло и ее нежность и раз за разом заставлял себя преодолевать боль, упорно старающуюся выбить у него сознание. Нет, он должен дотерпеть, он обязан спасти Касси! У него еще остался перед ней неоплаченный долг. Нельзя с ним под всевидящие очи Создателей!
Он все-таки забрался почти к облакам, а потом просто раскинул крылья и позволил воздушным потокам нести себя вперед. Дальше и дальше от этого богомерзкого рудника, над верхушками темных деревьев, к горизонту, за которым не было ни человеческого плена, ни драконьей ярости, ни придуманных богами непреодолимых различий.
Грудь сдавило просоленными ремнями, лишая дыхания. Эйкке покачнулся, теряя равновесие.
— Еще немного, — раздался в тишине умоляющий шепот Касси. — Совсем чуть-чуть, Эйкке! Ты сможешь, я знаю! Ты не с таким справлялся’ А я сладостей на ярмарке набрала, надо твоим ребятам отнести. И для тебя у меня тоже подарок… Глупый, конечно… Но я очень старалась…
Вот дурочка!..
Эйкке сам не понял, как заработал крыльями. Больше всего на свете вдруг захотелось узнать, что у нее там за подарок. Получалось, думала о нем, даже когда с Ксандром вдвоем гуляла? О собратьях его, правда, тоже вспоминала, но какое это сейчас имело значение? Когда она так крепко прижималась к его шее щекой, что он почти ощущал ее бархатистость? И жар от столь желанного смущения?
Однако даже сильнейшая Кассина магия оказалась бессильна против человеческой подлости. Эйкке тянул и тянул, постепенно спускаясь и выискивая глазами подходящую для приземления площадку. И не думал о том, сколько времени отмерено его драконьей сущности.