Ксандр усмехнулся и посмотрел на ее грудь, где с недавних пор висел подаренный им кулон.
— В ближайшие дни он вряд ли сможет выбраться из постели. А потом стану ночевать у вас на правах жениха, — не терпящим возражений тоном заявил он. — На мужской половине — чин-по-чину. С дори Ниобеей договорюсь: постращаю взломом у соседей, уверен, она будет только рада моему предложению. Так что не трусь, Касси, не дам я тебя в обиду! Ни мачехе, ни каким другим злоумышленникам!
С этими словами он быстро обнял ее одной рукой, прижался губами к виску и едва слышно вздохнул. Потом ловко выбрался в открытое окно и скрылся в предрассветной дымке. А Касси оставалось лишь неслышно отпереть дверь, снова нырнуть под покрывало и притвориться спящей, чтобы заглянувшая с проверкой мачеха не заподозрила произошедших в ее отсутствие событий.
Два дня прошло с тех пор, как Касси проводила отца в далекое плавание. Позади были обоюдные наказы и слезы расставания. Позади оказался и разговор с мачехой о безответственной Кассиной помолвке. Касси отложила его на пару суток, опасаясь тревожить отца перед отъездом известием об обручении с неугодным ему юношей. Дорр Леонидис, правда, никогда не отзывался о своем бывшем друге и его семействе с неприязнью, но в состоянии незримой войны пребывал постоянно, а потому Касси не могла предвидеть, что он скажет в ответ на ее уговор с Ксандром. Еще откажет новоиспеченному жениху из каких-то своих обид — он-то как отец несовершеннолетней дорини имел такое право, — и придется Касси дожидаться его возвращения под гнетом мачехиного решения выдать ее замуж за денежный мешок. А Ксандру — мириться с унижением, пережитым из-за своих добрых намерений в попытке спасти подругу. Нет уж, Касси предпочитала действовать наверняка. Она знала, что сказать Ниобее, чтобы та приняла ее выбор. А поддержка Ксандра, выделившего для лже-сватовства целый выходной, вкупе с его обещанием богатого выкупа доделала дело, несмотря на первые сомнения в речах мачехи.
— Не знаю, что скажет на это Леонидис, — больше с сожалением о непреклонности мужа, нежели с опасением перед его недовольством, призналась Ниобея. — Но уверена, что втроем мы сумеем убедить его в правильности такого союза. Не станет же он разбивать дочери сердце.
— Тем более, когда за это сердце обещано десять тысяч, — передразнила Касси мачеху, когда та уже не могла их слышать. — Представляю, каким будет ее разочарование, когда окажется, что никакой свадьбы не будет! Как она это переживет, ума не приложу!
Ксандр промолчал, и какое-то непонятное упрямство в его глазах вынудило Касси сменить тему. Иногда ей казалось, что он придает их сговору какое-то особое значение, но лезть ему под кожу Касси не хотела. Довольно было того, что он дважды подряд спас ее от большой беды, а потому, несомненно, имел право на собственные мысли и желания.