— А ты нет? — тихо спросил он и так испытующе посмотрел на Касси, что она против воли смутилась. Однако не отвела взгляда. Надо было во что бы то ни стало отговорить его от идеи присоединиться к неведомым северным освободителям! Касси не знала, правдивы ли слухи. Но пусть даже так, пусть по ту сторону моря узнали о драконах нечто такое, что приняли их в свои объятия, это не имело никакого отношения к Ксандру! Здесь, в Авге, ящеры были вне закона! И Касси должна была достучаться до разума лучшего друга, пока тот окончательно не проиграл сердцу и не оставил своего владельца без защиты!
— Нет! — отрезала Касси. — Дракон, вероятно, напал на кочевничье войско, когда то осаждало северный город, а местные трубадуры создали из этой случайности легенду! Какой-нибудь шарлатан с драконьим именем делает вид, что умеет целить руками, — уж не нам подобным спектаклям верить! А местный энитос впал в слабоумие и подписал глупый и опасный указ…
— У них нет энитосов, — глухо заметил Ксандр, и по его разочарованному голосу Касси почувствовала, что ее слова достигли его ушей. — У них градоначальники.
Касси передернула плечами.
— Какая разница? — проговорила она. — Я не знаю, кто придумывает подобные небылицы, но абсолютно уверена в одном: дружба между человеком и драконом невозможна! Иначе они не кидались бы на нас с такой яростью, даже избабившись от личины зверя! Зверь у них не снаружи, а внутри! И пока они не смогут его победить, наша война не будет знать конца!
Ксандр вздохнул: спорить с этим утверждением не имело смысла. Каждый авгиец с детства знал, сколь опасны драконы в любой своей ипостаси. Ненависть к людям переполняла их души, заставляя нападать на своих бывших сородичей при первой же встрече. Они переставали владеть собой, едва лишь чуяли запах человека, и не останавливались, пока не убивали противника — или не падали мертвыми сами. Об этой необъяснимой ярости рассказывалось в детских сказках, пелось в авгинских песнях, показывалось в местных спектаклях, и не было ни единого сомнения в том, что это правда. Создатели зачем-то намертво разделили два племени, сделав так, чтобы они никогда не сумели найти общий язык и не вспомнили об одинаковой крови, текущей в их жилах. Очевидно, богам нравилась эта война. И не простым смертным было с ними спорить.
— Не хочу об этом говорить! — наконец мотнул головой Ксандр и повернулся к Касси спиной. — Лучше пойду в Храм и попрошу богинь хоть что-то сделать для этого парня у мастера Ипатоса. А если они не послушают…
Он не договорил и ушел, оставив Касси в сомнениях и чувствительных опасениях за его жизнь. Она обязана была придумать способ разубедить его в придуманной обязанности драконьего спасения. Но слишком хорошо понимала, что упрямство Ксандра непобедимо. Даже дорру Феану не удалось прогнуть сына, только договориться с ним. Наверное, и Касси стоило взять с него пример. Но что она могла предложить Ксандру в обмен на его благоразумие? Разве что пригрозить увязаться за ним: быть может, ради ее безопасности Ксандр позаботится и о своей? Или хотя бы попросить отложить свое сумасбродство до ее совершеннолетия? Мол, нельзя ей сейчас лишаться жениха, потому как вместе с ним она лишится и будущего? Некрасиво, конечно, но жизнь Ксандра была для Касси куда как дороже жизни неизвестного дракона. А уж со своей совестью она как-нибудь договорится.