Пусть даже она понятия не имела, что они на самом деле искали. И пожалуй, будет лучше, если все так и останется.
Когда Эйкке взобрался на уступ, Касси уже вовсю хлопотала над Ксандром, заставляя его скидывать мокрую одежду и стоя над его душой с развернутым покрывалом. Эйкке едва удержался от скептического замечания в адрес подобной предусмотрительности: ему-то точно не пришло бы в голову брать с собой такую обузу. Однако Касси, заметив его интерес, истолковала его по-своему.
— В моем мешке есть такое же, — сообщила она. — Мы не знали, где придется ночевать, и озаботились хоть какой-то подстилкой. Возьми — тебе оно сейчас нужнее.
— Перебьюсь, — отказался Эйкке: мало он, что ли, должен этой девице, чтобы еще добавлять? — Сейчас огонь разведу и обсохну. А тебе оно самой потом пригодится: где придется ночевать, мы так и не выяснили.
Касси озабоченно глянула на постепенно мельчающее озеро: вода текла дальше по ущелью, обнажая проделанный Ксандром проход на ту сторону обвала.
— Надеюсь, река не затопила жилище травницы и она не ушла с насиженного места, — высказала Касси свое беспокойство. — Не хотелось бы разыскивать ее по всем Южным полисам. Так у дорра Феана никаких украшений не хватит.
Эйкке бросил на нее непонимающий взгляд, однако Касси уже отвернулась к хрюкнувшему Ксандру, очевидно нашедшему в ее словах удачную шутку, и не соизволила пояснить.
Эйкке нахмурился и принялся собирать хворост, которым был весьма щедро усеян уступ. Ясно, что у Касси с ее товарищем могло быть полно секретов, которые не касались Эйкке. Неясно, почему его этот факт так задевал. Секреты и секреты — ему-то что? Доберутся до травницы, а там, даст Ойра, и распрощаются навсегда. Эйкке ждали такие дали, о каких эти двое и не подозревали! И он ничего так не желал, как поскорее отправиться в путь!
Огонь, однако, разводил Ксандр: в его сумке оказалась также какая-то чудная зажигалка, позволившая подпалить хворост с пары щелчков. Да, и голова, и руки у этого типа были на месте: не чета Эйкке. Уж он-то явно предвидел бы ловушку на Кассином буфете, а если и не предвидел, то сумел бы из нее выбраться без сторонней помощи.
Эйкке вспыхнул не хуже разгоревшегося костра и отвернулся от своих спутников, пока наблюдательная дорини Кассандра не заметила этого и не прицепилась с новыми вопросами.
Никогда в жизни ему не было так стыдно, как в те минуты, что Ксандр выставлял его, напортачившего и беспомощного, из дома подруги и грозил всяческими проблемами, если тот снова надумает нагрянуть к ней в гости.
Страха не было: хотели бы сдать его в полицию, давно бы сдали и не стали тратить силы на помощь. А вот стыд перехватывал горло так, что Эйкке даже слова в ответ сказать не мог и только дышал тяжело и неровно, забывая про боль в сломанной руке и с головой ныряя в раскаяние.