Ксандр закатил глаза. Еще по дороге от травницы, нагруженные ее передачей для дорра Иолая, они обсудили свои дальнейшие действия и поделились предположениями, у кого может храниться чудодейственный порошок драконьей крови. Касси, желающая найти лекарство для брата, разумеется, ударилась в медицинскую сферу, перебирая имена докторов, аптекарей и даже шарлатанов- целителей. Однако Эйкке и Ксандр большинством голосов остановились на мастере Ипатосе, у которого, вне всяких сомнений, водилось возвращающее драконью ипостась зелье, и принялись разрабатывать план по проникновению в его жилище. Касси как будто смирилась с их решением, но, очевидно, не отказалась и от собственной задумки, потому теперь сама же и ответила на свой вопрос:
— Дорр Медомай! Он город от эпидемии спас! Он от таких болезней лечит, от которых никто на свете больше не умеет! К нему сам энитос за помощью обращается! У него наверняка есть какой-то секрет…
— Который он тебе тут же и расскажет! — иронично усмехнулся Ксандр, однако теперь уже Касси снисходительно улыбнулась и похлопала его по плечу.
— Расскажет или нет — не столь важно, — ошарашила она. — Я найду способ отвлечь его ровно на столько, чтобы вы с Эйкке успели проверить все его тайники и убедились, что я права!
Ксандр схватился за голову, понимая и то, что отговорить Касси ему не удастся, и то, что самая сложная задача, как всегда, достанется ему. Эйкке с интересом посмотрел на Кассандру: что поделать, если эта отчаянная девица нравилась ему все больше?
— А если мы убедимся, что ты ошибаешься? — просто из желания ее поддеть уточнил он. И Касси поняла, потому что не фыркнула в ответ, а весело улыбнулась.
— Тогда придется выбирать новую жертву, — заявила она. — У меня есть три месяца, и я не намерена терять ни одного лишнего дня!
Доктор Медомай согласился принять Касси на удивление быстро, тогда как она почему-то была уверена, что он станет держать ее под дверью и упиваться собственной властью над нуждающейся в его помощи просительницей. Откуда взялись такие мысли, Касси теперь не могла понять и сама. To ли мачеха презрительно отзывалась о дорре Медомае, не пожелавшем осмотреть Протея, то ли по Авге ползли слухи о крайнем высокомерии энитосова доктора, разбогатевшего на чужих бедах и не желавшего делиться собственными секретами с другими. А ведь когда-то дорр Медомай был семейным доктором дорра Леонидиса и его родных. Касси даже смутно помнила этого полноватого курчавого человека с вечно нахмуренными бровями и выражением крайней озабоченности на лице. Впрочем, вероятно, именно такими докторам и полагалось быть. Во всяком случае, дорини Кассандру дорр Медомай встретил самой теплой улыбкой и приветливыми словами.