— Ты просто образец человеколюбия, Мелоун: могла ведь и забыть благополучно о моем существовании, до свободы дорвавшись, — самую дурную из всех своих мыслей озвучил Дин. Перехватил недоуменный взгляд Tea и, скрипнув зубами, заставил себя продолжить: — Может, в таком случае и в первой медицинской помощи не откажешь? Без нее, боюсь, мне даже до этого выхода не догрести.
Tea подскочила, как ошпаренная. Запищала, извиняясь за свою забывчивость, будто бы в том был ее просчет, а не Дина. Он сжал ладонями виски, теперь уже совсем не зная, как на это реагировать. Так и хотелось прикрикнуть на нее и заставить понять, что она вообще ни в чем не виновата, что это он, Дин, придурок и эгоист и не умеет ценить доброе к себе отношение, но после недавних откровений и еще более недавних поцелуев это был совсем уж перебор, а потому Дин молчал, терпеливо ожидая, пока Tea вернется со своей аптечкой и порадует ее содержимым.
Однако когда Дин вновь увидел ее лицо, на том читалась явная озабоченность.
— У тебя есть нож? — задала дикий вопрос она и уже привычно зачастила: — Я что-то свой найти не могу, а надо штанину разрезать, чтобы посмотреть, что можно сделать.
Это были любимые джинсы Дина, и, пожалуй, еще час назад Мелоун знатно огребла бы за предложение отправить их на помойку. Но сейчас на помойку грозило отправиться самому Дину, и штаны перестали казаться большой платой за освобождение.
Он вытащил из кармана перочинный нож с несметным количеством лезвий — подарок Дена на восемнадцатилетие, — и, достав нужное, решительно распорол правую штанину до самого бедра. Сцепил зубы, стараясь не выдать своей досады открывшимся зрелищем: колено разбухло, став раза в два больше обычного, и посинело почти в цвет джинсов. Точно связкам хана. И добро, если хромым на всю жизнь не останется. Какой уж тут баскетбол?
— Лед надо приложить, — жалостливо вздохнула Мелоун, ничуть не пугаясь вида его увечья и рассматривая Диново колено со здоровым интересом хирурга. Интересно, уж не в медицинский ли она собралась? Тогда и все эти перегибы с бешеным бурундуком становились понятны. — Держи, — она протянула ему пластиковый пакетик, обжигающий холодом руки. Неужели и это у нее в аптечке имелось? Обо всем позаботилась. — А я пока поищу, что можно в качестве шины использовать. Их, к сожалению, мне не пришло в голову захватить с собой. Если, конечно, — тут она замялась и вопросительно посмотрела на Дина, — тебе можно двигаться.
— Остаться здесь я точно не планирую, — старательно равнодушно хмыкнул Дин. — Несмотря на то, какую пургу нес до этого.