Сам того не замечая, он положил руку на мое голое бедро. Его пальцы скользят вверх, под тугую юбку платья, которое он заставил меня надеть.
Я отпихиваю его руку, толкая его в грудь для пущей убедительности.
— Может, и так, — говорю я.
— Кто трахает тебя лучше? Я или он? — требует Каллум. Его рука снова на моем бедре, а другая рука тянется к моей шее, пытаясь притянуть меня ближе. Он прижимает меня спиной к сиденью, забирается на меня сверху.
На этот раз я бью его по лицу, достаточно сильно, чтобы рассечь ему губу.
Пощечина эхом отдается в задней части лимузина, громко в тишине, потому что музыка не играет.
На секунду кажется, что он очнулся.
Затем он моргает, и его глаза становятся похотливыми, как никогда. Голодные, как у волка.
Он целует меня, прижимаясь своими губами к моим и просовывая свой язык в мой рот. Я чувствую вкус крови с его разбитой губы, соленой и горячей.
Его вес придавливает меня к мягкому кожаному сиденью. Температура его тела кажется двести градусов.
Больше всего я ненавижу Каллума, когда он холодный, жесткий, роботизированный. Когда он проходит мимо меня в коридоре, как будто меня там и нет. Когда он спит рядом со мной в постели, не обнимая меня, даже не прикасаясь ко мне.
Когда я привожу его в ярость, как сейчас, когда он наконец-то сдается и теряет контроль… вот тогда я не ненавижу его. На самом деле, он мне почти нравится. Потому что в этот момент я вижу немного больше себя.
Когда он вспыльчив. Когда он зол. Когда он хочет кого-то убить.
Тогда я его понимаю.
Тогда у нас наконец-то появляется общий язык.
Я целую его в ответ, беря его лицо в свои руки. Мои пальцы зарываются в его волосы. Его волосы влажные от пота, а кожа головы излучает тепло. Как и его шея.
Я хочу почувствовать все его тело.
Я вожусь с пуговицами его рубашки, которые глупо прикрыты, и которые никогда не расстегнешь, даже если видишь их при свете.
Вместо этого я разрываю переднюю часть его рубашки, как будто он Супермен, а прямо на нас летит астероид. Я провожу руками по его пылающей плоти, чувствуя, как мышцы подергиваются от возбуждения. Его язык проникает в мой рот, так глубоко, что почти душит меня. Щетина на его лице царапает мою щеку. Он пытается снять с меня платье, но оно настолько жесткое и тесное, что он не может даже задрать юбку на мою талию.
Рыча от досады, он хватает с пола свой пиджак и достает из нагрудного кармана нож. Он нажимает на кнопку, и лезвие вылетает вверх, быстрое и зверски острое. Он очень похож на тот, что носит Неро. И точно так же, как Неро, я могу сказать по тому, как Каллум держит его, что он знает, как пользоваться ножом.