— Это значит, что ты моя на эту ночь, Лилит, независимо от того, что я с тобой сделаю. И я не хочу играть в хорошие игры. Я хочу вытрахать из тебя ощущения каждого мужчины, которого ты когда-либо имела, — он проводит языком по моему горлу. — А теперь открой пошире.
Я открываю рот, высунув язык, и он улыбается. Затем он медленно выливает ликер на мой язык, и я наслаждаюсь его жгучестью.
Его рот встречается с моим, и мы пьем вместе, ром льется по нам, пока он не выбрасывает бутылку так же, как выбросил мой пистолет. Нам не нужны эти вещи. Не сейчас. Мы сами друг для друга наркотики. Мы сами друг другу оружие.
Он опускает лямки моего комбинезона, а затем, похоже, решает, что лучше сделать это. Он останавливается, находит нож в полу этой подземной комнаты и держит лезвие между нами.
— Не двигайся, — предупреждает он меня. — Или у тебя может появиться еще один шрам.
Может быть, мне стоит бояться. Может быть, я чертова идиотка. Но я делаю, как он говорит.
А потом он прорезает линию от груди до бедер. Острие ножа задевает кожу на моем животе, но я даже не вздрагиваю. Он кладет нож, а затем раздвигает остатки ткани, как будто это пустяк.
И хотя я была обнажена перед многими, многими разными мужчинами, в самых разных позах и на разных стадиях трезвости, под его взглядом мне кажется, что я могу растаять. Как будто огонь в моей сердцевине может сжечь нас обоих. Его глаза, даже в темноте, полны тоски, желания, которых я никогда не видела раньше. Ни от одного мужчины. Это почти дикость, то, что я вижу, когда он видит меня.
Он раздвигает мои ноги коленом, его руки возвращаются на мои запястья, сжимая их над моей головой. Он впивается в меня глазами.
— Черт, у тебя идеальная киска.
Затем он опускается на меня, его грудь прижимается к моей, его тело скользит по моему телу.
— Ты этого хочешь, Лилит? — спрашивает он.
Я выгибаю бедра, пытаясь почувствовать его в себе, но он отстраняется, дразня меня. Мои запястья горят, но я не хочу, чтобы он отпускал меня.
— Нет, пока ты не признаешься, — мурлычет он мне в шею, проводя поцелуями по моей груди. Затем, не сводя с меня глаз, он проводит языком по моему соску, и я задыхаюсь. Кажется, что мир кружится. Я знаю, что выпила слишком много, чтобы по-настоящему насладиться этим, но я отбрасываю эту мысль в сторону.
— Признаться? — шепчу я. Я думала, что уже сделала это. Сколько еще грехов он хочет взять с меня?
Он прикусывает мой сосок, затем проводит по нему языком, успокаивая жжение. Все это время он не сводит с меня взгляда. Он снова кусает, глаза буравят меня, и я вижу кровь на уголке его губ. Мою кровь.