Офицер стакан забрал, но наливать не спешил. Наблюдая за тем, как одержимый продолжает какие-то манипуляции с раной, из которой уже практически не шла кровь, Брайан спросил:
— Может, не надо? А то вдруг атака. Пьяный много не навоюет.
— А ты не себе, а мне наливай, — ответил Минакуро.
Набрав в чашку чистой воды, он вылил её на колено, промывая рану. А затем края разреза прямо на глазах офицера сошлись, не оставив даже шрама.
— Тебя это, так-то, тоже касается.
Но одержимый отрицательно покачал головой:
— Я пока не боец. И даже если напьюсь в слюни, протрезвею раньше, чем буду готов колдовать.
Офицер со скепсисом посмотрел на исчезнувшую рану.
— А сейчас ты не колдуешь.
Като вздохнул:
— Ты занудный до зелёных соплей. Хочешь рассказ о демонах — наливай. Не хочешь наливать — так чеши на хрен отсюда.
После короткой игры в гляделки одарённый налил в стакан настойки. Подумав немного плеснул и себе.
— С демоном всё просто. Он — не таракан, который живёт у меня в голове. Демон обитает в своём мире, тесно связанный со мной. И может, в каком-то смысле, смотреть на наш мир. Видит он всё не так, как мы с тобой, зато на двери, стены, потолки и прочие преграды ему плевать. Типа ковыряет он невидимую форточку, и через неё подглядывает. Разве что далеко от меня уйти не может. Что твориться во дворике — пожалуйста, но через стены уже не достанет.
Офицер кивнул:
— Угу, понял. И в первый день он всё вокруг осматривал?
— Да. Просто на всякий случай, может, какие потайные ходы есть или вроде того, — Като отпил немного и начал аккуратно растирать колено. — Но ничего не нашёл. Сейчас я банально не успею пробиться через скалу. Для меня это дня два работы, наверное, может, три, не отвлекаясь ни на что другое. Но, пока я восстановлюсь, там уже снова лоялисты на штурм пойдут. Так что нам, мой верный наливан, остаётся только доблестно драться насмерть с превосходящими силами противника.
Брайан отметил, что в голосе одержимого не было даже намёка на отчаяние или нечто подобное. Только ирония.
— Вижу, тебя это не слишком-то пугает.
Като улыбнулся. Всё та же ирония.
— Я в одно лицо вытянул двух одержимых, плюс пачку рядовых рыцарей. Да, еле уполз обратно, но выжил. И ведь уполз. Ни оторванная нога, ни продырявленное десятком пуль тело меня не остановили. Если ничего сопоставимого у лоялистов больше нет, убить меня они не смогут. А раз не смогут убить — я просто уйду. Буду сражаться, пока в гарнизоне есть хоть один человек, а потом уйду. Прямо по скалам, пусть попробуют догнать. Поэтому да, я не боюсь.
Минакуро отсалютовал кубком, будто делая тост.