Вернулись из поездки Гардинеры, а с ними и Элизабет, бледная и усталая. Конечно, то, как трогательно она волновалась из-за сестры, заслуживало всяческого сочувствия, но Сара так и не смогла заставить себя пожалеть барышню: ведь о лакее, мистере Смите, Элизабет так и не обмолвилась ни словом.
Бесконечные подносы в комнату миссис Беннет и обратно, хождение за письмами в Меритон, встречи на улицах с соседями и соседскими слугами, жадно ждущими хоть крошки, хоть крупицы новостей, чтобы подкормить толки и пересуды, порожденные опрометчивыми поступками Лидии, — все это, как и неизвестность, томящая и терзающая ее со дня исчезновения Джеймса, стало для Сары обыденным и привычным.
— Никто о нем и не вспомнил ни разу, — посетовала она однажды миссис Хилл. — Как будто его здесь и не было никогда.
— Это не так, разумеется.
— Но он же был здесь! Был!
— Сара, я знаю.
— И сидите сложа руки. — Сара оттолкнула свой стул. — Я отправляюсь его искать.
— Не говори глупостей.
— Это вовсе не глупости. Я обойду все окрестные деревни, постучу в каждую дверь…
— Сара, нет.
— Кто-то же должен был его видеть. Я буду ходить, пока не найду такого человека, и тогда…
— Сара. Ты этого не сделаешь. Нельзя.
— Я должна… — Ее голос дрогнул. — Я больше не могу…
— Да не будь же ты такой дурой! — Миссис Хилл в сердцах хлопнула ладонью по столу, да так, что Сара подскочила, а кастрюли звякнули. — Ты даже представить себе не можешь, на что себя обрекаешь!
Сара смотрела на нее во все глаза. Миссис Хилл тяжело дышала, постепенно успокаиваясь.
— Послушай, Сара. У тебя есть дом. Есть работа. Ты здесь в безопасности, в тепле, накормлена, напоена. Ты избалованная девчонка — нет уж, молчи и слушай! — избалованная и капризная, раз не ценишь всего этого. Но если ты сейчас сбежишь, то потеряешь все, у тебя гроша ломаного не останется. Превратишься в бродяжку из тех, что скитаются по дорогам, — и кому ты после этого будешь нужна? Вернуться сюда ты не сможешь, тебя не возьмут назад, если ты нарушишь данное хозяину слово и сбежишь до окончания срока найма. Он тебе и рекомендации приличной не даст, никто не замолвит за тебя и словечка. Ты погибнешь ни за понюшку табаку.
— Но как… — спросила Сара. — Как же любовь?
— Я тебя люблю. Полли любит тебя. И мистер Хилл тоже.
Сара кивнула. Она отвернулась, стараясь не расплакаться. Подошел мистер Хилл, подержал ее за руку.
— И не думай, золотко. Время нынче тяжкое, неурожайные годы. Но нас здесь эти невзгоды не касаются, да и прежде никогда не касались. А если уйдешь отсюда, душенька, тогда, боюсь, ты просто… пропадешь.