Полли подала голос от кухонного стола, за которым они с Сарой начищали оловянную посуду:
— Теперь, наверное, все снова будет по-старому.
— М-м?
— Да ведь мисс Лидия вышла замуж. Теперь мы все снова заживем как прежде, так я думаю.
— Да, — ответила миссис Хилл. — Да, вероятно, так и будет.
Миссис Хилл так и видела, как расходятся, будто круги по воде, последствия безответственного поступка Лидии, постепенно ослабевая и исчезая. Полли права, все станет как прежде или, по крайней мере, будет выглядеть как прежде. Это относилось не только к Лидии, но и к Джеймсу — при всей несхожести обстоятельств: все просто будут продолжать жить, делая вид, будто ничего особенного не случилось, рано или поздно к притворству привыкнут, и ложь станет казаться реальнее правды. Теперь у них нет лакея, нет уже довольно давно, о нем никто не упоминает, вскоре все поверят, что никакого лакея и не было.
Мистер Хилл, размочив кожу и вооружившись шилом и дратвой, взялся за починку уздечки. Он устремил на работу пристальный взор, так что старые глаза слезились от напряжения, а нижние веки покраснели и отвисли.
— Надеюсь, мистер и миссис Уикхем сюда не явятся? — спросила Сара.
— Да уж полагаю, этого не случится, — согласилась миссис Хилл. — После всего, что было, хозяин никогда этого не допустит.
Глава 14
«Я отнюдь не собираюсь поощрять их легкомыслие, принимая их у себя в Лонгборне»
Некоторым людям искупление дается легко. Пятна на их репутации смыть не труднее, чем отстирать обычную грязь, и пусть невозможно вывести отметину полностью, на нее попросту станут закрывать глаза; пройдет совсем немного времени, и вот уже никто ничего не замечает, кроме разве что самых въедливых: тех, кто знает, что пятно существует, и всегда найдет его следы. Ну а в толпе или среди незнакомцев люди с пятном незаметны и вполне пригодны для повседневного обихода.
Малышка Лидди обнаженной чумазой ручонкой вцепилась в тощую старческую руку мистера Хилла… На солнце сверкнуло золотое кольцо с бриллиантами. Лидия, с помощью мистера Хилла выбиравшаяся из экипажа, разрумянилась, глаза ее сияли, — совсем как у той, прежней девчушки. Хиллу невольно припомнились утки на птичьем дворе — галдят и охорашиваются, отряхивая с перьев бисерные брызги. Он не нашелся что сказать, да это и не понадобилось: миссис Уикхем ни разу не сделала паузы достаточно долгой, чтобы успеть вставить хоть словечко.
— Подумать только, Хилл, последний раз мы виделись, когда я была пятнадцатилетней девчонкой, незамужней, а теперь я замужняя дама. Кажется, целая вечность прошла с тех пор, но ты все здесь и нисколько не изменился! Здесь ничего не изменилось, надо же, старый постоялый двор все тот же, каким был, когда я уезжала, не удивлюсь, если и тут, в Лонгборне, все без перемен…