– У моего компаньона 25 процентов. Решение принимаю я.
Направляюсь к дверям и у выхода разворачиваюсь, и предупреждаю:
– Вика не выйдет за тебя!
Самойлов явно не ожидал, что я в курсе последних новостей, и на пару секунд теряется, но, быстро взяв себя в руки, холодно произносит:
– Не тебе решать это!
– И не тебе! – кидаю в ответ. – Я забираю ее с собой.
Весь лоск мгновенно слетает с его красивого лица, и он, подскочив с места, в два счета оказывается возле меня с желанием схватить за грудки, но я выставляю руку вперед, не давая ему сделать это.
– Ты уже бросил ее однажды! Зачем вернулся?!
Что мне сказать на это?! Это горькая правда, что стоит между мной и Викой камнем преткновения.
– А ты не смог сделать ее счастливой за то время, что меня не было!
– А ты сможешь?!
– Смогу!
Мы продолжаем со злостью смотреть друг на друга. Но вдруг в голове всплывают слова Вики: «Я не живу с Игорем и не сплю с ним после нашего первого поцелуя на дне рождения». И моя злость сходит на нет от осознания, что любимая девушка выбрала меня уже тогда, когда я еще не подозревал об этом. Конечно, пожимать ему руку и желать счастья я не собираюсь, но убивать его точно больше не хочется. Разворачиваюсь и молча иду к двери. У меня есть дела поважнее – дождаться Вику дома.
Приезжаю домой и не могу обездвижить свое тело. Ожидание – это то, что я больше всего ненавижу в жизни, а ждать ее – каторга.
Около шести раздается долгожданный звонок, и, открыв дверь, я встречаю самый теплый взгляд в мире.
Без слов притягиваю ее и пропускаю через себя запах ее тела, переплетенный с ее любимым парфюмом.
Она послушно льнет ко мне, обнимает руками за торс и не спешит покинуть мои объятья.
Нехотя размыкаю руки, даю ей пройти в квартиру и закрываю дверь. Вика снимает туфли и едва поднимает глаза, как мы, словно по команде, кидаемся друг на друга и уже непонятно: кто кого обнимает, кто кого целует. Страсть вспыхивает между нами, как топливо от неосторожной искры, и потушить ее не в состоянии ни один пожарный расчет.
До спальни мы добираемся долго, то и дело застревая возле стен не в силах передвигаться и продолжая самый бесконечный поцелуй на свете, попутно теряя одежду, как осенью деревья – листья.
Когда мы оказываемся на кровати, и я накрываю ее своим горячим телом, то оба совсемлишаемся рассудка, представления о времени и о существовании внешнего мира вообще.