Я даже оглянулась, на всякий случай, проверяя, нет ли рядом кого-то ещё. И снова посмотрела на бывшего, не понимая: шутит он так или что. Даже уточнила осторожно, убирая печеньку в карман халата и отступив на шаг назад, на всякий случай:
— Для склероза всё-таки рановато, Максим. Моя фамилия Войнова, вообще-то. Если ты помнишь.
— Помню, — Макс смерил меня пристальным, внимательным взглядом, словно готовясь к чему-то. А потом хмыкнул и уточнил невозмутимо. — Это всего лишь незначительные бюрократические тонкости. И мы их исправим… Прямо сейчас, пока ещё Войнова.
— Что?!
Серьёзно, я даже возмутиться толком не успела. Потапов сократил разделявшее нас расстояние за какие-то доли секунды, а в следующий миг я судорожно цеплялась за его плечи и шею, отчаянно краснея под звонкое хихиканье медсестёр. Потому что этот наглый, невозможный, совершенно непредсказуемый человек подхватил меня на руки и занёс в так кстати пустовавшую «перевязочную». И плевать он хотел на моё сопротивление, на мои призывы к его голосу разума.
Все мои протесты и попытки хоть как-то его остановить, Макс встретил непрошибаемым спокойствием и чисто слоновьим упрямством. И это было так знакомо, почти до боли и жадного желания повернуть время вспять. Но…
Прошлое ведь не вернуть, правильно, да?
— Ну и зачем? — тихо поинтересовалась я, стоило ему усадить меня на кушетку. Обхватила себя за плечи, пытаясь хоть так защититься от непрошенной волны воспоминаний, накатившей так внезапно и сильно.
— Что зачем? — Макс подтащил к кушетке стул. Усевшись на него, он сцепил пальцы в замок и уставился на меня внимательным, нечитаемым взглядом. И от такого внимания я чувствовала себя неловко, отчаянно пытаясь не краснеть.
— Зачем это всё, Потапов? — устало вздохнув, я провела пальцами по спутанным волосам. — Это внимание, эта забота… Шуточки твои неуместные. Ты же понимаешь, кроме детей нас с тобой ничего не связывает. И называть меня Потаповой это…
— Боюсь, это ты не понимаешь, Ириш, — перебил меня бывший и до того, как я успела что-то возразить, продолжил. — Я не знаю, кому ты так насолила, но факт есть факт — опека от тебя так просто не отстанет. А я не горю желанием подвергать наших, — тут он делает ударение на этом слове, пригвоздив меня к месту серьёзным взглядом, — детей таким «приключениям» на постоянной основе. Мне, знаешь ли, и одного раза за глаза хватило.
— И… — я облизнула внезапно пересохшие губы и откашлялась, пытаясь прочистить горло. И всё равно сипло выдохнула, сжав пальцы так, что побелели костяшки. — И что ты предлагаешь?