Покачав головой, я прикусила губу. Ответ крутился на кончике языка, но я глотала вязкую слюну, скопившуюся во рту, и дёргала плечом. Не время и не место было думать об этом. Уж точно не тогда, когда всё, что у тебя есть — это почти фиктивный брак и двое детей, а твой муж — почти знакомый-незнакомец. Я знала Потапова как свои пять пальцев, помнила то, что предпочитала бы не вспоминать вовсе. Но именно сейчас, здесь я как-никогда остро осознавала — это не тот мужчина, с которым я встречалась. Он похож и не похож на него одновременно. И это тоже пугало.
Сумасшедшая опека против почти равнодушного безразличия, оглушающая нежность вместо отстранённой поддержки и яростное стремление быть всегда рядом. Рядом со мною, с детьми. Без привычной холодности и стопоров в виде работы и репутации. Без оглядок на людей и страха выглядеть нелепо. Каждый чёртов раз, получая очередное фото или связываясь по видеозвонку, я жадно искала новое отличие. Находила и терялась. А ещё тихо смеялась, когда всё та же Лёля называла своего начальника и приятеля по совместителю едко и уверенно «Яжебать». Что ж, тормоза у Макса явно отказывали, когда дело касалось его детей.
Наших детей. И меня.
Сердце пропустило удар от нечаянной и совершенно внезапной мысли. Она, эта мысль, отдавала привкусом безумия и надежды и напоминала что-то из разряда «А вдруг?!». Вот только поддаваться ей у меня не было ни сил, ни хоть какого-нибудь желания. Я нехотя признавала, что да, Максим изменился и очень сильно.
Но не настолько, чтоб вновь доверять ему без оглядки.
Настырный стук в дверь отвлек меня от очередного витка безуспешных попыток разобраться в себе и собственных эмоциях и чувствах. Медленно сев, я провела пальцами по волосам, путая их ещё больше, и негромко выдохнула, напряжённо сжимая пальцы в кулаки:
— Входите.
Заглянувшая в палату медсестра улыбнулась и радостно заявила, что все документы готовы для выписки. Что всё в порядке, и они уже связались с моим мужем и сообщили ему о том, во сколько меня можно будет забрать. И от этой внезапной новости я моментально почувствовала кожей свои защитные шипы, окутавшие меня с ног до головы. С трудом успела прикусить язык до того, как ляпнула что-то, и глубоко вздохнула, прежде, чем всё-таки сказать:
— Спасибо вам… За заботу.
Я все-таки не сдержалась и добавила яда в голос. Знала, что не права, что так даже лучше и всё равно по-детски бунтовала против такого произвола. Бессмысленно и беспощадно. Так, что руки чесались разбить что-нибудь хрупкое, сломать на сотню, тысячу мелких осколков. Мне пришлось досчитать до десяти и обратно пару раз, прежде, чем я осознала — всё, я спокойна и готова действовать дальше. Ровно настолько, чтобы встать с кровати и начать собираться. Искренне игнорируя иррациональное желание позвонить и устроить небольшой скандал одному ну очень настырному мужчине.