— Риш, — вздохнув, я утягиваю её за собой в коридор и там припираю к стене. Цепляю пальцами подбородок и заставляю посмотреть мне в глаза. Ловлю отблески страха и неуверенности в светлых глазах и сглатываю внезапно подступивший к горлу комок, стискивая челюсть.
Да мля! Знаю я, что сам виноват. Что сам раз за разом делал ей больно и да, это я тот, кто научил её верить только в себя. Но вашу ж мать! Кажется, я недооцениваю масштаб этой проблемы…
И, кажется, я понимаю, чё ж Ильин так ржал, слушая мои рассуждения о будущей семейной жизни. Видимо, он тогда уже предвкушал, как все мои наивные представления разобьются о суровую правду жизни.
— Я согласен, прошло мало времени, — я кривлюсь от собственных слов и думаю о том, что ни-фи-га.
Не мало — много. Слишком много времени потрачено на то, чтобы сбежать от себя самого. Да, идиот, да феерически прое… Потерял эту женщину, да. Но теперь всё будет иначе и я докажу этому насупленному, тревожному воробушку передо мной, что ей от меня не избавиться. Ни сейчас, ни потом.
Даже в мыслях это звучит как угроза и ни капли романтики, но чего уж. Какой есть такого и любят… Наверное.
— Да, мало, — медленно тянет Ирина, теребит пальцами край слишком большой футболки и не представляет, как ломает остатки самообладания. Я слышу, как крошится самоуверенное «Я выдержу, я смогу» в моей голове, стирая границы дозволенного. И не могу отказать себе в этом, касаюсь губами острой ключицу, мелькавшей в растянутой горловине.
Тяну носом теплый запах женщины и дома, окутавший её и прискорбно признаю, что вместо кофе меня ждёт душ. Холодный, пробирающий до костей и выбивающий любые лишние мысли из моей дурной головы.
— Макс…
Тихий шёпотом ласкает слух и тревожит остатки совести в моей чёрной, эгоистичной душе. Так активно тревожит, что я всё же сдаюсь, выпрямляюсь и довожу свою мысль до конца:
— Ир, у меня было много времени до того. Без тебя. Чтобы здесь и сейчас точно знать, чего я хочу и с кем. И плевать, как это выглядит со стороны. Пожалуйтс, выбрось из головы мысль о том, что я с тобой только ради детей… Неужели ты думаешь, я не нашёл бы другой способ справиться с этой грёбанной опекой, а?
— Макс, я…
Она мнётся и неуверенно смотрит по сторонам. Тянет время и явно пытается подобрать слова, чтоб снова обрушить на меня мощь всех своих аргументов. Рассказать, как мне хорошо без неё и детей, как сладко быть свободным и без обязательств и это реально бесит. Потому что мне не пятнадцать, я знаю, чего хочу и с кем. О чём говорю прямо, накрыв ладонью чужие губы и глядя на неё серьёзным взглядом: