— Иди сюда… Жена.
Слова даются легко, без напряга. Сердце бьётся сильно и ровно, гоняя по телу адреналин, наполняя уверенностью в правильности происходящего. И я цепляю тонкие пальцы своей очаровательной супруги, мысленно посылая к чёрту всех и вся и признавая, что мне до чёртиков нравится так её называть.
— Всё… Хорошо? — Ирина осторожно придвигается ближе, прижимается щекой к моему плечу и смотрит с улыбкой на возню детей. А я стоически терплю эту маленькую пытку, в полной мере познав, что означает суровый, длительный недо…
— Кхм…
Давлюсь скользящим в мыслях словах и тоскливо отвешиваю сам себе оплеуху. Пару минут позволяю себе пострадать о том, чего не видать ещё минимум пару недель и гордо заявляю, обнимая Ирину за талию:
— Более чем. Малолетние террористы обезврежены, накормлены и заняты новыми планами по завоеванию мира. На ближайшие полчаса так точно. Есть идеи, чем заняться двум взрослым, ответственным людям, пока дети не видят?
— О-о-о…
Риша хитро улыбается в ответ и привстаёт на носки, касаясь губами моего подбородка. Опаляет дыханием щёку и заставляет наклониться ниже и, пока я откровенно балдею от её пальцев, запутавшихся в моих волосах, ломает на корню все мои коварные планы.
Она тихо шепчет, смущённо заглядывая мне в глаза и кусая пухлые губы:
— Ты. Я. И… Завтрак?
Я громко фыркаю, поздравляя себя с визитом великой птицы «обломинго» и оставляю на её губах лёгкий, невинный поцелуй. Радуюсь, что ей комфортно рядом со мной и в этой квартире. И всеми силами хочу оттянуть неприятный разговор, но…
— Нам надо поговорить.
Слова срываются с языка до того, как я успеваю его прикусить. Могу поклясться, что слышу тот самый ужасный звук, с которым Ирина снова закрывается от меня, и тихо вздыхаю, поминая недобрым словом собственную тактичность. Реально, млять, медведь натуральный, сибирский, необразованный.
И никаким дипломом, опытом и самообразованием это не исправить.
— Я… — тихо вздохну, Ирина ведёт кончиком языка по губам и прячет от меня взгляд. Отступает на шаг, прячет руки за спиной и добавляет, неловко переступая с ноги на ногу. — Пойду умоюсь, наверное… И переоденусь. Сделаешь мне… Чаю?
— Угу, — недовольно бурчу в ответ и снова ловлю её в свои объятия. Ломаю тихое сопротивление и утыкаюсь губами в макушку. — Ри-и-иш, ну что ты успела себе надумать, м?
— Ничего, — недовольно отнекивается рыжая, но её ложь я уже научился считываться влёт и точно знаю, что вся её бравада сейчас — та ещё ложь. А ещё я получил профилактический трындюлей от любимой помощницы.
Но это здесь сейчас совсем не причём.