У Леофа лопнула тетива, он подхватил с земли чей-то меч и врезался в ряды сражающихся. Его кровь бурлила от предчувствия скорой мести. После каждого удара мечом он всё больше убеждался в том, что именно Орден виновен в смерти его родителей.
Мартон и Драдер стояли спина к спине, орудуя двумя копьями, сбивали с ног, пришпиливали к земле.
Всё могло закончиться для истинных лучше, если бы с большака не подоспела помощь. Совет не доверял Шагроду и послал за ним вдогонку отряд из лучших воинов короля. Их эмблемой были два скрещённых меча.
Гилиам сцепился с Шагродом. В этот раз они дрались не на потерю оружия, а на смерть. Удары наносились с такой скоростью, что никто не успевал заметить. Сталь пела, как в последний раз.
Лилиит видела это и мысленно усмехалась. Ведь не знала никого ловчее и быстрее Гилиама. Он уходил из-под удара всегда в последний момент и выбирал такие атаки, которые никто не смог бы предусмотреть. Но Шагрод был достойным противником. Он не уступал королевичу.
Девушка отвлеклась и получила арбалетный бол в плечо. Он разорвался в теле. Правую руку как отняло. Она зарычала и увернулась от меча, который проскользнул в сантиметре от её шеи.
— Это ты убила Заила? Мразь!
Напротив неё стоял рыцарь в тяжёлых тёмно-серых доспехах. Забрало шлема скрывало лицо, но глаза в прорезях горели жаждой мести. Она знала этот взгляд. Это был её взгляд.
Она сама не заметила того, как усмехнулась:
— Этот тот что был в Ламуке? — её голос грубел с каждым произнесённым звуком. — Он жил как шавка и сдох как шавка.
Воин закричал и кинулся на преступницу, которая убила его брата.
Она развернулась телом, уворачиваясь от колющего удара. Её собственный меч лежал у него, правая рука висела плетью. А пепельный пошёл в атаку, он понимал, что она ранена и слаба без оружия. Не учёл он только одного.
Воспоминания о Ламуке и кузнице из города отозвалось болью, и она зарычала, как дикий зверь. Люди неподалёку вздрогнули от этого звука, не понимая от кого он исходит. А брат Заила отступил на шаг. Глаза преступницы затянул мрак демонический. Будто зрачок растёкся, поглощая радужку и белок.
Этой секундной задержки хватило Лилиит. Она выхватила левой рукой кинжал с белым лезвием и кинулась на человека, который посмел напомнить ей о боли, которой она так боялась. Ушла в сторону от меча, проскользнула под рукой и зашла за спину.
Он почувствовал объятия смерти, что приняла его к себе, как мать. А потом кинжал прошёл сквозь доспех и вонзился в спину у сердца. Она дёрнула его на себя, разрывая артерию, и отскочила. Рядом с раненым оказалось сразу трое подоспевших. Но вместо дракона на их эмблемах значились два скрещённых меча.