Бог-случай со скучающей миной следил за тем, как воин меняет свою одежду на кольчугу, закрепляет наручи. Он смотрел на мужчину, который не мог его видеть, и качал головой.
Гилиам замер на какое-то мгновение у письменного стола, не веря своим глазам. На отполированной столешнице лежал пожелтевший от времени свиток с письменами, что вывели красными чернилами. Но он мог поклясться, что сжёг его накануне вечером. Мотнув головой, будто отгоняя наваждение, воин сгрёб вещи в баул и задержал взгляд на свитке. Потом закинул его в суму, взвалил на плечо меч в дорогих кожаных ножнах и вышел из покоев.
Эштус проводил его взглядом, но ничего не сказал. Охотник его всё равно бы не услышал.
У выхода из крыла его ждали охотники.
— Лошади готовы. Давай вещи, я оседлаю Урагана.
Гилиам передал баул Мартону и благодарно кивнул головой.
— Зря ты в это ввязался, — Леоф сжимал и разжимал кулаки, но голос его звучал ровно.
— Как только начнётся бой, — перебил его воин, — бегите к конюшне и уезжайте.
— Что ты сейчас сказал? — встрепенулся Осванд. — Не наш ли великий полководец и охотник сдаётся раньше времени?
— Если пепельный рыцарь вызвал на поединок, он уверен в своей победе.
— И что тогда, нам теперь всегда делать ноги, если противник сильнее?
— Если ты обнажишь меч против Ордена, не найти тебе спокойного места на этой земле. Они достанут и сделают так, что смерть тебе покажется наслаждением. Я знаю о чём говорю, Орден часто приглашали ко двору.
Мартон широкими шагами приблизился к воину. Он слышал лишь обрывки фраз, но ему этого хватило. Охотник ткнул Гилиама в грудь пальцем и процедил сквозь зубы:
— А теперь забери свои слова обратно. Я не позволю тому, кто завёл нас в такую задницу, так просто сдаться. Ты должен вздёрнуть этого говнюка, иначе дело всей твоей жизни падёт прахом, королевич!
— У меня есть последователи, — громко рассмеялся мужчина. — Пора. Иначе они решат, что я позорно сбежал.
Мартон прикрыл глаза, шепча ругательства под нос. Ученица сделала ноги, королевич жертвует собой ради высшей цели. Где они оступились?
Но на этот вопрос ответил Леоф. Голос его звучал всё так же ровно, но угроза сочилась из него, как сок из яблок под прессом.
— Сестричка.
Гилиам шёл медленно, наслаждаясь каждым мгновением, которое пролетало, пока он переставлял ноги. Густая трава цеплялась за бляхи высоких ботинок, лёгкий ветер нёс сладкие запахи цветов, распустившихся неподалёку. В воздухе витала свежесть от озера, жужжали насекомые-кровопийцы и одиноко поквакивала лягушка.
У водной глади, покрытой кувшинками и речными лилиями, стояли люди, закутанные в серые плащи с капюшонами. Светило жарило, как в последний раз, и уже сто потов сошло с рыцарей пепла. Но они не смели открыть свои лица до тех пор, пока вызванный на поединок воин не поравняется с ними и не произнесёт нужные слова.