Рей повалил ее на горячий влажный пол, придерживая, чтобы она не ударилась, и отстранился. Жадно оглядывал все ее тело: от макушки до кончиков пальцев ног. Она дрожала от этого, но не из-за смущения. Дрожала от того, насколько ей нравился этот восхищенно-серьезный взгляд. Его рука скользнула ей между бедер, чуть раздвигая их. Он продолжал разглядывать каждую частичку ее тела.
— Ты такая красивая…
— Иди ко мне, — прошептала то, чего желала больше всего на свете.
И он послушался. Накрыл своим телом, скользнул в нее осторожно.
— Такая влажная внутри…
Подождал, пока пройдет первая вспышка боли и продолжил двигаться. То медленно, то чуть ускоряя темп, но очень нежно. На этот раз он лучше держал себя в руках, не позволяя себе сбиваться с ритма, стараясь не причинять неприятных ощущений.
— Быстрее…
— Тебе будет больно.
— Прошу, быстрее!
Мира была в нетерпении, она чувствовала, что ей не хватает одной нежности, нужно нечто большее. Волна удовольствия уже зарождалась в глубине тела, но той требовалась помощь. Северянка вильнула бедрами навстречу. Мужчина что-то пробормотал на незнакомом грубом языке, похоже, что выругался, и с силой вогнал себя в нее. Один, второй, третий раз.
— Рей! Рей! — громко выкрикивала Мира при каждом движении, только крепче обхватывая его плечи руками.
Когда она затряслась под ним, он не смог больше сдерживаться, еще несколько мощных толчков и он замер, зарывшись носом ей в волосы, не в силах выпустить эту женщину из рук даже после разрядки.
— Скаар, — произнес Рей, указывая на стол, за которым они сидели.
— Скар, — повторила Мира.
Моноец улыбнулся, и от этих огоньков, что зажглись у него в глазах, у знахарки закололо в груди.
— Ты сейчас сказала «рыба». А стол будет «ска-а-ар», — намеренно растянул он слово. — Понимаешь?
Мира притворно недовольно на него посмотрела и поднялась, собирая грязную после ужина посуду.
— Ну, ска-а-а-а-ар, — передразнила она, еще больше удлиняя гласную.
— Не-е-ет, — рассмеялся он, тоже поднимаясь и помогая убирать. — Так говорят только в глубинке, в столице не тянут так сильно.
— А, по-твоему, где? В столице что ли? — возмутилась Мира. — Мой рот просто не предназначен для твоего языка!
Стояла уже середина зимы. Снег толстым слоем завалил все вокруг. Даже добраться в деревню не представлялось возможным. Но Мира позаботилась обо всех запасах заранее, так что теперь оставалось только пережидать самые сильные морозы и снегопады.
— Разве? — моноец мягко забрал тарелки из рук Миры, положил их в таз для мытья и повернулся к ней лицом. Наклонился, коснулся губами ее губ. Она замерла. Как и каждый раз, когда он так делал. Почему сердце начинало биться быстрее? Почему поднимались на руках волоски? Она не знала, но тело реагировало на этого человека совершенно особенно. Его язык аккуратно развел ее губы…