— Не хочу показаться грубым, — вдруг произнес он, задумчиво накручивая ее локон на длинный палец. — Но ваш князь сам виноват в том, что мы нападаем.
Мира возмущенно подскочила и, упершись ладонями в его обнаженную грудь, спросила:
— Это еще почему?!
Он завороженно смотрел в ее рассерженное лицо и молчал. Мира пихнула его.
— Рей! Почему ты так говоришь?
— Когда ты так на меня смотришь, я забываю ваши слова, — он улыбнулся, и Мира сама готова была прекратить спор, но уж слишком сказанное ее задело.
— Ты все прекрасно помнишь, — сощурилась она, призывая остатки самообладания, чтобы не приникнуть к его губам.
Мужчина улыбнулся, но потом стал серьезным и объяснил:
— Ваш князь мог бы оставить несколько отрядов дружины, которая патрулировала бы берег, но вместо этого — что?
— Что? — спросила так, словно не понимала, к чему он клонит.
— Вы полностью открыты, незащищены. Ты заметила, что мы никогда не нападаем на купцов из других стран? Никогда не разрушаем Прибрежный град, грабим только поселения вятичей.
Глубокая морщина прорезала лоб Мирославы. Она отстранилась от Рейчара и обняла колени руками.
— А ты заметил, что я обычная селянка? Откуда я могла это знать? Для нас вы всегда были чудовищами…
— Эй, Мир, ну иди ко мне, давай же, — он погладил ее по спине.
Она поддалась этой ласке и снова легла рядом, положив голову на грудь. В тот момент она казалась самым уютным местом на всем белом свете.
— Во-первых, тебе очень далеко от обычной селянки, у меня иногда от твоей близости волоски по всему телу приподнимаются. А во-вторых, мы действительно никогда не нападаем на другие народы. Знаем, что последует ответный удар. А от вас — нет.
Мира вздохнула.
— Дедушка когда-то рассказывал нам, малышам, что прапрапрадед нашего князя Беримира захотел сделать сторожевую башню, в которой жили бы дружинники и охраняли наши земли…
— И почему же не построил? — его руки легко порхали по ее горячему обнаженному телу, чуть касаясь подушечками пальцев мягкой кожи.
— А он простроил. Высокий каменный форпост. Но первой же зимой гигантская ледяная волна смыла все. С тех пор там остались лишь развалины, которые барды используют как площадку для выступления и развлечения толпы, — Мира надолго задумалась, уткнувшись макушкой ему в подмышку. — Знаешь, иногда мне кажется, что боги против того, чтобы мы жили на этих землях… Слишком суровые и длинные у нас зимы, слишком короткие лета…
— Но почему ваш князь не выделит несколько отрядов, чтобы охранять береговую линию? Они могли бы обходить ее и не допустить того, чтобы мы высаживались на ваших берегах.