Мира разделась, оставшись в легкой рубахе, и снова полезла на полати.
— Иди ко мне, — услышала она, когда Рей затушил светильник и улегся на печи. — Мира, пожалуйста…
Она молчала. Старалась даже дышать ровно и глубоко, чтобы он подумал, что она уже спит. Он еще долго крутился и шуршал подстилкой, не находя себе места. А северянка после бессонной предыдущей ночи и вправду довольно быстро погрузилась в сон.
Мира управляла телегой, которую снова взяла у старосты. Она во все глаза разглядывала Прибрежный град. Первые поселенцы уже строили себе жилища. Колючий ветер все еще трепал одежду и волосы, заставляя хорошенько кутаться. Но море успокаивалось, от него уже не ждали губительных сюрпризов.
Северянка ездила сюда всего пару раз в жизни: с родителями, а потом — с мужем. И каждый раз поражалась той пестроте, которая царила вокруг. Это одна большая непрекращающаяся ярмарка, где можно найти все, что только пожелает душа. Мира понимала, что не сможет пользоваться расположением Войко или других поселенцев вечно. Если получится, за лето она сможет накопить на свою лошадь с телегой. Пока же пообещала старосте поделиться частью прибыли. Ведь совсем скоро начнется сезон посадки, и лошадь понадобится в поле, так что у нее есть всего несколько дней.
Начало торгового сезона давало Мире возможность заработать. Она знала, что Драгана почти только этим и жила: все лето продавала снадобья заморским купцам. Их очень хорошо брали, потому что все знают, что у северян всегда качественные товары. И оружие, и ткани, и меха — все покупали за милую душу. Только возможность торговать летом и позволяла старой знахарке переживать суровые зимы. Вот и Мира все холода готовила настойки, мази и отвары, чтобы сейчас продать.
С монойцами вятичи традиционно враждовали, зато с другими народами, живущими не столь отдаленно, торговля шла бойко. В теплое время выход к морю обрастал шалашами и другими временными жилищами желающих подзаработать на обмене товаров. Но чем ближе к осени, чем холоднее и ветренее становилось, тем больше пустел Прибрежный град. Разумеется, так его называли скорее в шутку, по привычке. Поселение было временным и на город вовсе не походило. Поздней осенью и зимой здесь невозможно жить: слишком сильные штормы, ветры и волны, которые начисто слизывали все постройки, которые оставляли после себя люди. Поэтому каждую весну приходилось делать все заново.
Мира вспомнила разговор с Реем, который произошел в самый разгар холодов. Тогда они лежали в объятиях друг друга на жаркой печи и разговаривали.